Ей одиночество - прислуга,
С утра до вечера у ног
Ползёт невидимой зверюгой,
К ладони ластится умно.
В постель подносит ей настойку
Из трав забвения - для сна.
Она, не ахнув и не охнув,
Пьёт отвержение до дна.
Секунды падают горохом,
Выстукивая ритм потерь,
А одиночество со вздохом
Бессменно охраняет дверь.
Упрямство твёрдости фанеры,
Засохшей нежности коржи,
Смесь наваждения и веры
В химическом растворе лжи.
Всё в доме сковано забвеньем
И ранним утром, и в ночи.
Воспоминанье лёгкой тенью
Пугливо прячется, молчит.
Чуть скрипнет пол... Туманят окна,
Доверив тайну зеркалам.
Слеза нежданная просохла,
Сбежав пунктиром по стихам.
Но к её сердцу мчится рыцарь,
Противник холоду, вражде,
И он сумеет причаститься,
Прорвавшись к спрятанной мечте. |
Послесловие:
.
Рыцарь был земной и неимущий -
Да к тому же посещал врачей.
А она - ни нынче, ни в грядущем -
С ним делиться вообще ничем
Не желала, (в этом "эго" - сила!),
И его на поезд проводила.