КОЛОБОКА-САН
Не пойму с какого боку
Мне писать…
Ну, а пока
Напишу-ка я-ка хокку
Про япона-Колобка.
С самураем дедом Йокой,
С бабкой-гейшею Ниссан
Жил в асуке Колобока,
Ниндзя Колобока-сан.
На его боку у стана
В ранг его бойцовских «рас»
Возводил лишь меч катана
Да разрез суровых глаз.
Жил… Не знал япону-маму.
Жил аскетом… Жил не всласть.
И мечтал на Фудзияму
На эхскурсию попасть.
Молча рис жевал десною,
Суши ел он в день пять раз
Да от сакуры весною
Не сводил щуратых глаз.
Жил как все – небесной манной.
(Жизнь такую – не бросай!)…
Жил… Да тихо стриг катаной
Икебану под бонсай.
Иероглифы учился
Рисовать он на песке…
Но однажды пристрастился
Колобока-сан к саке.
Загонял под лавку деда.
Всё кричал – Не вылезай!
И гонял аж до обеда
Бабку с криками «Банзай!!».
Ниндзя даже после драки,
Злобно гнев в душе тая,
Вновь хватался за нунчаки,
И опять кричал – «Кия-яя!!»…
Написав записку-хокку,
Взяв в дорогу круассан,
Убежали на Сикоку
Йока с бабкою Ниссан.
Загрустил тут Колобока.
Знал – не кончится добром.
Закололо чёй-то сбоку
И заныло под ребром.
И, глотнув с саке Дайкири,
Сделал вдруг без лишних фраз
Колобока харакири,
Но… промазал восемь раз!
Лишь пошёл об стенку краем
Да сходил в тот день к врачу.
Ну, не всем же самураям
Харакири по плечу.
Не заснул он, всё ж, под пледом.
Новый меч сковал к среде.
Бросить подло бабку с дедом
Самурай не мог в беде.
В ножны меч вложив до сроку
И себя ударив в грудь,
Колобока на Сикоку
Покатился в трудный путь.
Вдруг на утренней поляне,
Сплошь покрытою росой,
К Колобоку-сану рьяно
Заяц подскочил Косой.
Подскочил… И что такого?
Видит ниндзя (что тут взять) –
Заяц косит под косого,
Мол, Кутузову он зять.
Обнаглел Косой и сбоку
Попытался ближе сесть,
Чтоб нахально Колобоку
С аппетитом тихо съесть.
Ниндзя, приняв форму груши,
Просто так – Кия – сказал
И узлом Косому уши
На затылке завязал.
Лишь связал Косому ушки,
Лишь Косой в траве примолк,
Зубы скаля, на опушке
Показался Серый Волк.
Говорит:
«Я не оратор
Всем совет давать вокруг!
Мне тамбовский губернатор
Не последний, вобчем, друг!
Мне «Кия» твоё, отчасти,
Не страшнО, как и «Банзай».
Так что… крендель, в область пасти
Мне без шума залезай!»
Ниндзя вынул меч свой строго
И взмахнул со всех сторон.
(Волка уж не кормят ноги.
Кормят ноги уж ворон).
Лишь дополз волчара к норке,
Лишь закончил волк реветь,
Деловито на пригорке
Обозначился Медведь.
Говорит:
«Окстись, кормилец!
И на нос спеши мне сесть!
У меня однофамилец
Грозный (жуть!!) в России есть!
Брось-ка лучше без протеста
Ты ушУ и фуЕтЕ,
Потому твоё как место
У Медведя в животе!»
Ниндзя не издал ни звука,
Отступил чуть-чуть назад,
И семь кольев из бамбука
Влезли Мишке, прямо, в зад.
Лишь Медведь протёр зад ваткой,
Лишь затихли голоса,
Из-под кустика украдкой
Тихо вылезла Лиса.
Говорит:
«СкромнА я Лиска.
Протеже мой… та-аак… пустяк…
Крыса, вобчем-то, Лариска,
Что из сумки Шапокляк.
Есть тебя, дружок не стану,
Но и ты меня не трожь.
Вострый ножик твой катана
Так меня кидает в дрожь!
На меня на недотрогу
Ты не злись. Я услужу.
Лучше я тебе дорогу
На Сикоку покажу!»
Ниндзя Лиску не дубасил.
Проводил Лису за мост.
Только, всё-таки, украсил
Грудь у ниндзи лисий хвост…
…Колобока шёл к востоку.
Нёсся быстро, как сапсан.
И нашёл, всё ж, на Сикоку
Йоку с бабушкой Ниссан.
Обнял дедушку за плечи,
Обхватил бабулин стан
И заплакал в миг той встречи
Ниндзя Колобока-сан:
«Стал от горести я смуглый,
Исхудал совсем живот.
Сирота я стал уж круглый,
Как и круглый идиот!»
И с тех пор (уже как нужно)
Все втроём, храня уют,
В ветхой фанзе очень дружно
До сих пор они живут.
Суть у сказки этой – свята.
Вывод сказки сей таков –
БУДЬТЕ ДРУЖНЫМИ, РЕБЯТА,
И ЛЮБИТЕ КОЛОБКОВ! |
Ей-богу, это гениально! 
