Часть 1
Я и себя узнавать забываю,
Дел миллионы и каждое – нервы…
Ночью проснусь и собакой залаю,
Страшно конечно, да разве я первый?
Старятся люди от скуки бетонной,
Вызверев, глазками хитрыми жалят.
Плачу от глупости их многотонной,
Мне бы помочь, но, как видите, занят.
Мне бы поднять эту скользкую ношу,
Груды костей и холодного мяса.
Взять бы… А вдруг не сумею и брошу?
В собственном теле - растления масса.
Как им помочь, если падаль в берлогу
Жмется, желанную кость изгрызая,
Если украдкою молится Богу,
Если дрожит, как обнюханный заяц.
Хватка звериная, - только бы выше,
Хоть на ступеньку поближе к Фортуне.
Желчью облив с позолоченной крыши,
Выдавят крупно на руки слезу мне.
Где уж помочь, если сам эгоист я,
Глупо, как в лупу, смотревший сквозь сердце.
Свято запрятал в истлевшие листья
Колокол жизни, - опасная дверца!
Быстро захлопнешь, собой изнуренный,
Думаешь: в личной судьбе окопаюсь…
Брызнет в осколки, как кубок граненый!
Поздно в гордыне заохаешь: «Каюсь…»
Лопнула дверь перепонкой хрустальной,
Грязью души оплывешь на ступеньках…
Нет тебя, аркой стоишь триумфальной,
Мир округляя в медалях и деньгах.
Верно, чужая душа нам – потемки,
Тайна, открытая лишь Иисусу,
Вздернешь свою, - удивляйтесь потомки
Кладбищу красок, пожарищу вкусов!
Мне бы в рассрочку годочков-то с двести,
В зеркале вычеркать вызов привычкам.
Нет… Впереди ни единственной вести,
Даже ни слова за грудой кавычек! |
