Проснешься может быть в безумной ночи,
Взяв ненароком в теплую постель,
Ту сладкую, которая порочит,
Тебя неумного в жестокую метель.
И требует немедленного пира,
На стыке необузданных планет.
А ты зажавшись на краю эфира,
Одно долтонешь: не могу, нет, нет.
Не наделен, мол, той вселенской силой,
Которая сумела бы открыть,
На стыке у планет два громких пира.
А та в эфир давай всех матом крыть:
Эх, вы пииты, барды, менестрели,
К вам прилетела Муза от великих звезд,
А вы страшитесь бурной канители,
В канун веселья и весенних гроз.
Ну, шевелитесь, света графоманы,
Взлетите хоть на несколько часов,
Туда, где веют снов любви туманы,
И где Шекспир не вешает засов,
На врата, где живут комедианты,
Там все доступно великолепию ума.
Там женщины надев свои пуанты,
Изводят Пушкина еще до блага сна.
И он, кудрявый, не противный воле,
Своих молодок, их забавных игр,
Забыв добавить в фарш котлеты соли,
Предался благу рифм и добрых лир. |
