Мчался босс среди ночи по дороге на дачу.
Сколько мог выжимал, свою удаль не пряча.
А дорога пустынна, путь луна освещает.
Сосны, ели, осины вдоль обочин мелькают.
Только вдруг в свете фар, как зелёный горчичник,
Словно из-под земли, вырастает гаишник.
Босс беднягу сбивает, трепеща селезёнкой,
Осознав, что ступает он по грани, по тонкой.
А вокруг ни души, лишь стрекочет цикада.
Тут греши, не греши, а себя спасать надо.
Срок «по мокрой» бесспорно боссу, во как, не нужен.
Труп гаишника споро в багажник погружен.
И на кладбище ходом. Благо, вот оно, рядом.
Скорбный груз был доставлен за литую ограду.
Не взирая на ночь, сторож (что там лукавить!)
Согласился помочь от обузы избавить.
«И живого зарою за хорошую плату!»,-
Труп в могилу свалил, и взялся за лопату.
Фу, ты! Можно вздохнуть! А могло быть иначе...
Босс продолжил свой путь среди ночи на дачу.
Там, закончив дела, кое-как отдышался,
И обратно в дорогу той же ночью собрался.
А тем временем «труп» (просто пьян был без меры!),
Оклемавшись в могиле, «раскопался», холера.
В дремоте полупьяной понесли его ноги...
Да куда бы ещё? Ну, конечно, к дороге!
Нёсся босс среди ночи, свою удаль не пряча,
Сколько мог выжимал. Но теперь уже с дачи.
Только ёлки-осины у обочин мелькают...
Вдруг опять в свете фар тот «мертвец» возникает.
Средь дороги стоит в лунном призрачном свете.
Снова визг тормозов, снова «зомби» в кювете.
Снова в этом же месте! И откуда он взялся?
И чего, как репей, он ко мне привязался?
Словно надо чего! Что случилось с народом?
Вновь в багажник его, и на кладбище ходом.
Всыпал сторожу взбучки в справедливой обиде –
Если взялся за дело, до конца доведи-де!
«Самого, блин, урою!», - угрожает орясе.
С возмущённой душою укатил восвояси.
Сторож – всё ни по чём: «Почивайте в могиле-с!»
Труп накрыл кирпичом, чтобы больше не вылез.
Не вмешайся судьба, всё бы тайна сокрыла.
Да видать, в эту ночь им двоим «не светило».
Пост ГАИ на развилке службу бдил и не спал.
Босс своим мельтешеньем заинтриговал.
Что мужик на погост зачастил в эту ночь?
А на то он и пост, чтобы людям помочь!
И один из наряда, самый, значится, смелый
Зашагал за ограду. Любопытство заело!
В небе месяц светил, как фонарь в полнакала.
Сторож брёл средь могил от работы устало.
Тут гаишник догнал, и схватил за плечо.
Тот, как вкопанный, встал. Только вымолвил: «Чё!
Ты опять за своё, неуживчивый жлоб!», -
И лопатой с размаху гаишнику в лоб –
Будешь знать, как ходить, когда надо лежать!»
И лопатой, лопатой, лопатой опять.
Так вот и пострадал без вины виноватый.
Что хотел, то узнал... От совковой лопаты. | 
