На остановке, на трамвайной,
жестоко, профессионально,
он избивал её – тотально –
и бил в лицо, живот и грудь.
Она, без всяких "Помогите",
лишь повторяла: "Витя! Витя!
Не надо, Витя… Ну прости ты…"
И не пыталась увильнуть.
А Витя бил её упрямо.
Ногами бил и бил руками.
И наблюдало эту драму
примерно двадцать человек.
И был всего один прохожий,
на этих двадцать непохожий –
он подошёл и дал по роже.
И Витя покатился в снег.
И тут девчонку – ту, что били –
как будто вдруг переменили.
Она вцепилась что есть силы
в того прохожего… Она –
уже в его вцепилась руки
и закричала: "Сука! Сука!
Сх*яль его ударил, сука?!"
Она была в умат пьяна.
А Витя был скорее трезвый,
хоть запах шёл от Вити резкий.
Сказав прохожему: "Не лезь ты,
поскоку дело – не твоё!",
он подошёл к своей девчонке,
поправил волосы на чёлке,
спросил: "Ещё по самогонке?"
Она сказала: "Да! Пойдём…"
Они, шатаясь, шли куда-то.
Слова любви звучали матом.
Шёл Витя флагманским фрегатом.
Шёл генерал. Шёл феодал.
Старуха в шапке полинялой
прохожему сказала: "Зря Вы.
Они так – часто… Мы их знаем…"
Тот как оплёванный стоял. |
