сто пятьдесят четыре метра колючей проволоки
не так легко отыскать в мире похожем на киноварь
с другой стороны, открыть этот ларь
проще не выходя за пределы треска старого граммофона
настроенного на волну 79-го года
на волну соединённого королевства
о да, всё не так сложно, как могло казаться поначалу
и вот уже отстукивает ритм ловкий барабанщик
и слышны первые отзвуки гитарного помешательства
и расходятся вокруг сотворённого на глазах мира
сто пятьдесят четыре метра колючей проволоки
*
сколько, как вы думаете, может содержаться в одной фразе
недовысказанного, недодуманного, недовыплаканного
ровно двадцать три километра высушенной грязи
откуда такая точность, спросите вы
отвечу: от верблюда, застигнутого накануне летних
жарких, высушенных и гиблых дней
гиблых для всей пустыни, но в особенности
для этих горбатых неуклюжих существ
продирающихся сквозь солнечный бедлам
несущих свои булькающие тела сквозь ночной песок
иногда отдыхающих в редких оазисах
иногда наоборот издыхающих на своём пути
и сколько, как вы думаете, придётся прошагать
этим путникам пустынных просторов -- я отвечу:
ровно двадцать три километра высушенной грязи
*
первый огонь зажигался внутри него
второй огонь был светилом древним
третий огонь был оттенком синего
четвёртый огонь повторял: внемли
пятый огонь заволакивал небо
шестой огонь разгорался во сне
седьмой огонь звал и требовал
восьмой огонь был почти как снег
девятый огонь лился из горлышка
десятый огонь жил в наших зрачках
одиннадцатый огонь называли золушкой
двенадцатый огонь таился в смычках
тринадцатый огонь хоронили засветло
четырнадцатый огонь малевали маслом
четырнадцать огней большого города
вот они, перед вами, берегите бороды
и эта печать -- снята
как первая печаль со взгляда
юного солдата
*
она ушла, оставив на столе
частички недособранного пазла
и каждый вечер слышно теперь мне
пять кошек, бьющихся в экстазе
пять кошек, пять подлунных дев
пять шелестящих одиночек
их лапы, словно лампы на воде
китайских императорских лётчиков
она ушла, оставив на столе
стаканчик недовыпитого кваса
ушла к той самой несмешной горе
к могиле акварельных красок
|