Спешило солнце сесть за горизонт,
но опустилось в дремлющую тучу,
растёкшуюся, как огромный зонт,
свет заполняя мрачностью могучей.
Подул взахлёб порывистый норд-вест,
И брызнул снег из сотни самосвалов,
не видно стало близ стоящий лес,
дорогу пелена от глаз скрывала.
И тут же закрутило впопыхах,
шумела вьюга, дёргала, ругалась.
Уже не стало видно в двух шагах,
да, и ползлось уже, а не шагалось.
Ослепнув от тугой сухой волны,
я грёб по пояс по барханам снега,
и снегом сапоги были полны,
и не видать спасительного брега.
И, обессилев, ткнулся в снег лицом...
Едва поднявшись, вновь упал, но всё же
вдруг зарычал, как зверь перед концом,
на зверя же и внешностью похожий.
Я так боялся - ведьме не понять
людского крика, пуще караула.
Но вьюга поняла, не стала рвать,
умеренно, со вздохами, подула.
Седая шельма грубые слова
срывала с синих губ и в ночь кидала,
а у меня кружилась голова,
и ветер встречный наугад бодала.
И я пошёл, сминая трудный путь,
в бездонную пучину снегопада,
в душе надеясь дома отдохнуть,
сквозь "не могу" к спасительному "надо". |
