гвоздь ржавел ненужный и гнутый
в сарае в банке железной.
грезил надеждой, в лапти обутой,
что будет еще полезным;
и вспоминал, как под прессом грубым
рождался тому лет столько,
как был от проволоки отрублен,
мазью намазан скользкой.
как время шло; и пошел он в дело.
в деле том больно было
ему и той, чье нежное тело
ранил, но перекосило
его молотком, проскользнувшим шляпку.
и клещи взялись за дело
вонзились их острые цепкие цапки
в тело его и умело
вырвали из, оставляя рану
на той в кого он вонзался.
клещам же было по барабану,
железный их рот смеялся.
и вновь молоток принялся за дело,
но бил теперь не по шляпке.
он бил вдоль длинного его тела,
чтоб ровным стал гвоздь и гладким.
и снова вонзался он в то же место
как будто бы сыпал солью
на рану.
удар получив отвесный,
согнулся, пронзенный болью.
на этот раз молоток был точен,
но что-то в глубокой ране
не пропустило и скособочен
торчал он, тем опечален,
что боль причинял не по доброй воле,
что снова смеются клещи.
вот так оказался гвоздь в банке в роли
гнутой, ненужной вещи,
где тот же сон не давал покоя,
рождая явные муки -
он снова и снова входил в нее, стоя,
но сучья мешали, суки.
,
|
Вполне (согнулся (кто?) он. ).
