Сия глава полна сомнений.
Поэзии чудесный гений,
мне предсказал на сколь опасны
женитьбы замыслы, ужасной.
Как бесу с древних дней злодей,
предав себя и дочерей,
снискал заступника в святом:
Молитвой, верой, и постом.
Ужель двенадцать сыновей,
то сам себя я вопрошаю,
и души спящие терзаю,
двенадцати дороже дочерей?
И как отсеять бы, понять.
Оклевещу я, чем себя,
слепым вопросом наказать:
Но правду возвещу ли я?..
И трепещу, в душе смущённый,
дивлюсь -и- потупляю взор.
Не монастырь уединённый.
Не робких инокинь собор.
Коль нам единожды солгали,
и души падших призывали.
Тревожный знак, но в том потеха,
им, что совсем уже не ехать?..
Нагнать Русланову супругу,
младой Ратмир поехал к югу.
И догадайтесь для чего?
Вы всё чело себе от брани,
перекосить и не пытайтесь:
Отведать пара русской бани!
Вопрос не мучал никого,
а вы подумать постарайтесь.
Откуда ехал, кто послал,
если из Киева дорожка:
Куда вообще он путь держал?
Осталось ждать совсем немножко…
Приди, о путник молодой!
Три раза стоит повторить:
ложится в поле мрак ночной,
и вот он, в тереме шутить.
Ратмир раздет и девы кругом
теснятся резвою толпой.
Ему, Русланову супругу,
заменит с другом их покой.
Напомнит дух берёзы русской,
и всё пойдёт там кувырком.
А нам не весело, ни грустно.
Знать, юг - совсем недалеко.
Наполнен кубок уж прощальный,
как провожал красавиц рой,
их речи нежны и лобзанье.
Младой герой ушёл с одной.
Приди на мирное призванье,
приди, о Путник молодой!
Любовь, что божье наказанье.
Коня уводят, сон, покой…
Как вышел путник наш из бани,
одетый в бархатные ткани,
так закатили сразу пир.
Остался в памяти Ратмир,
как девы вениками машут,
и жар от них душистый пашет…
Обеды греческих дружин,
и нагота в ночной тени,
и слово парни, от Парни…
Дай бог здоровья всем живым!
Кто вечно думает за нас.
Спешу и я на свой Парнас,
и сокращаю путь познаний:
Суть - юбилей не за горами.
На север дальний мчит Руслан.
Ужель объездил много стран?
И верный конь несёт по кругу,
как хана юного, но к югу…
Их путь как раз, исповедим:
одна Людмила всюду с ним.
Но между тем, никем не зрима,
волшебной шапкою хранима.
А волю дав своим мечтам,
в забвенье сердца улетает
к родимым киевским полям.
Отца и братьев обнимает…
…Играет в прятки, шутит шапкой,
что пьёт иль кушает княжна?
Скрываясь по ночам, она
на ветвях кедра иль берёзы…
Опять берёза? Как нежна.
Несут к печи её охапкой,
и проливают молча слёзы.
Хромой же Лемноса кузнец,
прияв супружеский венец,
раскинул сеть её красам,
открыв насмешливым богам,
смиренье душ, порыв сердец.
Колдун решился наконец.
В виденьях верного Руслана,
черты лица, походка, стана,
она бежит на зов - Людмила,
была обманута немилым.
На землю шапка ниц спадает,
как без неё? - она нагая…
Раздался девы жалкий стон.
Объял крылами дивный сон.
Ужели счастлив будет он?
Как вдруг раздался рога звон,
и кто-то карлу вызывает…
Опять он шапку одевает?
Закинув бороду за плечи,
как бы сказал сейчас, Поэт,
летит колдун к безвестной встрече.
И ни одних ответов нет.
Опять Людмила ходит в шапке,
минутный ищет упокой.
Опять читателю загадки:
А что за рог, мой друг, такой?
Где ихний север, где та точка,
где холод зим, но юга зной?
Похоже, всё это цветочки.
Пока в пути приятель мой.
Звала - супруга и покой,
как говорят и смех, и слёзы.
Куда ни глянь - растут берёзы.
Четыре песни - с головой,
а в этой не было нам встречи,
зато лишилась дара речи,
Людмила в шапке, но какой?
То скажет пятою главой,
Или же песней, как обычно,
жаль чудеса уже привычней…
(продолжение следует)
03 июня 2019, Испания
|
