Посвящаю моим лучшим друзьям, акробатам-эквилибристам на высоко протянутой под самым куполом цирка железной проволоке, братьям Гарьке Сэ и Сергею Боцманкову. Они уже один раз оттуда нагребнулись, прям с–под купола. А чего им, с ихним-то умом! От йих, кудрявых, не убудет!
Немецко-фашистский гестапа,
Напавши коварно на нас,
Всхотел победить непременно,
В кратчайший, до осени, раз!
Он хитрый бы, этот гестапа!
И наглый, и подлый и проч.
Европу он раком поставил,
Успевши почти ж ты за нОчь.
За пару годов быстротечных.
Всех наций: французов, румын,
Поляков, болгаринов, венгров
И прочих, чей нации сын.
И все ему рабски склонились
В постыдный покорный поклон.
А он им победно смеялся,
Брызжа себе в морд дикалон.
И нас он хотел точно так же
С налёту поставить на рак!
А, дескать, чего тут такого?
Чего тут мудрить, раскосяк?
Но только теперь просчитался
Нахальный и наглый гестап.
Опомнились мы и сомкнулись,
Не давшись в гестаповы лап!
За яйцы его ухватили,
И взвыл он как раненый конь!
И брызнули слюни с гестапова рота!
Свалилась в канаву гестапы гармонь!
На ж.пу ему натянули
Стеклянный гестаповый глаз!
И брызнули слёзы из глаза!
И крякнул под ым унитаз!
А оба когда натянули,
Издох он, собака, накой.
Лишь кал утекамши по трубам,
Собакою взвыв под луной.
А мы, поостывши от гнева,
НачАли страну поднимать.
И милый товарищ наш Сталин
Рукою нам начал махать.
И вот мы теперь, молодые.
Живём словно в сказке, ура!
На пенсий теперя выходим
Мы в лет шестьдесят даже пять.
| 