СТАРЫЕ СТИХИ О ЛЮБВИ
Дениз Дюамель
https://www.youtube.com/watch?v=mjksn8mEt8M
Фотографии можно сжечь, но не стихи,
так как они опубликованы в книгах, которые стоят теперь на полках
библиотек и в домах читателей. Как-то кузина сказала мне:
«Никогда ничего не пиши, потому что написанные слова это навсегда!
Они будут вечно напоминать тебе, какой ты была дурой. Моя кузина
это маленькая собачка в колоде карт Таро, лающая вслед и хватающую меня, дурочку, за пятки,
в то время как я беззаботно шагаю по скале прямо к обрыву.
Когда Джеймс Тэйлор и Карли Саймон
развелись, я была шокирована. Были тому виной наркотики или нет,
разве не могли они с этим справиться вместе? Я тогда училась в коледже
и, хоть не очень-то верила в брачные узы,
но очень верила в их союз. Как могли они разойтись
после того, как написали все эти песни о любви? И как они могли продолжать
их петь и дальше - после развода?
Но теперь-то я понимаю.
После того как из их уст прозвучали все эти мелодии,
не стало более взаимной восторженности;
оставалась просто парочка смятых волос, на шарфе или подушке у другого,
запах одеколона, напоминавший
о чём-то более реальном, чем они оказались сами в повседневной жизни, -
эфемерными музами влюблённых.
Для меня всё ещё тяжело
представить, что порой любовь живёт дольше, чем отношения между любовниками -
это представление столь романтично, что в нём не найдёшь никакой романтики. Трудно признать,
что ту огромную взаимную посвящённость и привязанность
может сменить обычная привычка находиться рядом,
что такая неразлучная пара,как Саймон и Тейлор, может однажды распасться и каждый из них
может выйти замуж за кого-нибудь другого. И не обязательно из-за некоего дефицита чувств;
подобно тому, как в бумажнике не оказывается вдруг новых долларовых купюр
после того, как ты перед тем вынул из него все деньги начисто.
Или, выражаясь иначе, напрасно надеяться, что цветочный куст будет продолжать цвести
после того, как его выдернуть из земли с корнем. А вот новое семя в земле может прорасти.
Трудно поверить, что у тебя в кошельке вдруг не оказалось ни цента,
что почвы под цветком больше нет, только камни и сорняки,
если твоя любовь
иссохла до металического звона и ты полна звериной ярости.
Смотришь иногда на стихотворение о любви, написанное тобой, и спрашиваешь себя:
в самом ли деле ты это ощущала? Даже если уже не помнишь всей нежности чувств,
даже если эти строфы кажутся теперь вычурными и надуманными, как и твоё представление о любви, некий её подвид,
который ты попыталась выразить словами, пыталась сформировать в нечто живое и настоящее;
перечитываешь такое стихотворение снова и снова
с благодарностью, бережно держишь давние строки в руках, словно букетик цветов.
Черновой перевод: 4 августа 2019 года
OLD LOVE POEMS
Denise Duhamel
I can burn the pictures, but not the poems
since I published them in books, which are on shelves
in libraries and in people’s homes. Once my cousin told me
not to write anything down because the words would be there forever
to remind me of the fool I once was. My cousin
was the little dog on the Tarot card, barking at the Fool’s heels
as I headed right towards the cliff.
When James Taylor and Carly Simon
broke up, I was shocked. Taylor’s drug use or not,
couldn’t they work it out? I was in college
and, though I didn’t really believe in marriage,
I believed in them. How could they part
having written those love songs? And how could they go on
singing those love songs after the divorce?
But now, I know.
After time, when they reached for those notes,
there wasn’t really a beloved there anymore,
just a strand of hair each left behind
on the other’s scarf or pillow, a cologne trigger that transcended
into something more real than they were,
the lovers themselves ephemeral muses.
It’s still hard
for me to accept the notion of love outliving the lovers—
a notion so romantic, it’s unromantic. Hard to accept
that those big lumps of affection
would find alternate places to stick,
that Simon and Taylor would be swept away and marry
others. That need is not so much a deficit
as an asset,
like a wallet that keeps manufacturing its own dollar bills
even after it’s been robbed of everything.
Or to say it another way: the plant that will bloom
despite being uprooted. The new seedling that will pop up.
It’s hard to believe when you are down to your last penny,
when the soil is dry and rocky and full of weeds,
when your love
is freeze-dried into a metallic pouch and you are full of snarky rage.
You look back at a love poem you wrote and ask:
did I really feel this way? Even if you no longer remember tenderness,
even if the verse was simply artifice, your idea of love, a subspecies
you made up to tag and define that one poor sap, you read the poem
again, grateful, holding the words in your hands like a bunch of flowers.
|
