Перевод книги Михаила Пластова
"ИЕРУСАЛИМСКИЕ СВИТКИ
ФАНТАЗИИ НА ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ТЕМЫ"

Перевод выполнен по просьбе автора и публикуется вместе с оригинальным текстом с разрешения автора.
Оригинальный текст соответствует тексту из ранее изданной одноименной книги.

Начало тут https://fabulae.ru/poems_b.php?id=350334

СВИТКИ ВОПЛОЩЕНИЯ

МОНОЛОГ СТАРШЕГО КАРАВАНЩИКА МАХАММЕДА-АЛЬ-ХАЗРИ, ПРИШЕДШЕГО С ВОЛХВАМИ К ДОМУ, ГДЕ НАХОДИЛИСЬ ИОСИФ, МАРИЯ И РЕБЁНОК ИИСУС

Непросто погонять барана,
На поводу вести осла.
Верблюдов цепь с высокого бархана
Моя рука не раз, не два вела,
Но если слились вместе утром рано
Три бесконечно разных каравана,
То это – сумасшедшие дела.
Три разных языка, три разных груза.
Хозяев караванов тоже три.
О, боги, ну, какая же обуза
За ними ж глаз да глаз,
То там, то тут смотри.
А до чего тупые толмачи,
Ни бе, ни ме, ну сколько ни кричи.
Едва лишь вышли из Иерусалима,
Как навалился сказочный туман.
Холодный ветер с дальнего залива
С теплом смешался аравийских стран.
Где три часа пути, плутали до полночи.
И то меня хозяин уверял,
Что Ангел напрямик идти не хочет
Иль что звезду он в небе потерял.
Ему внимал безропотно и немо.
Какой бы ни была любая тема,
Не выиграть бакшиш, качая прав.
Клиент, как всем известно, вечно прав.
А если это царь, то прав подавно.
А три царя? Попробуй, разбери,
Кто здесь второстепенный, а кто главный.
Три разных возраста, три разных цвета кожи,
Три разных смысла в трёх речах.
И что же? А ничего не знаешь наперёд!
Ну вот, пришли. И оторопь берёт.
Вот хижина за гранью Вифлеема.
И это цель?
Так в чём тогда дилемма?
Зачем идти два месяца пути,
Чтоб трёх евреев в хижине найти?
И место заколдовано, ей-ей.
До судорог боюсь, убраться б поскорей.
О чём я? А вы сами посудите:
Глазами, пусть моими, поглядите.
Верблюды все, вся челядь, три царя -
Бух на колени, как у алтаря
Богини судеб, гордой Аватар.
Я тоже, как и все.
Но плачут млад и стар.
Что плакать? Ничего не понимаю.
Но всем кругом внимательно внимаю.
Вот вышли три волхва, иль мага, иль царя -
Не знаю я. Чего болтать зазря?
Мне уплатили звонкою монетой.
Да за такие деньги я готов ползти
С любым верблюдом хоть до края света.
Ну, вышли, ну и что?
Зовут меня к ним снова.
Зовут - пойду.
Готов принять на слово,
Что здесь родился кто-то о-го-го!
Родился и родился, что с того?
А почему какой-то нищий дом?
Да и младенцу года два притом.
Как много бесконечных почему.
Как странно: дарят золото Ему,
Младенцу этому, как отпрыску царя.
И ладан, для молитвы, говорят,
И смирну - вот дела! - для погребения.
Хорош себе подарок в день рожденья.
Хозяин говорит: «Уходим поскорей».
И тоже говорит пастух-еврей.
Опять пошли с поклонами. Прощаться.
В Иерусалим не будем возвращаться.
Огромный караван, но управляем он,
Как говорил отец: «Верблюд – не слон».
Раз плачено, какое наше дело.
Раз, два - и собираемся умело.
И снова в путь, теперь – Иерихон.
Мы подневольные, куда нам деться,
Раз Ирод ищет бедного Младенца,
Раз он не видит лучшего момента,
Чтобы опять зарезать конкурента.
Так мне другой хозяин говорил.
Два месяца идём, я выбился из сил.
Когда вернусь в Дамаск - и сам не знаю.
Всю жизнь иду, иду, шагаю и шагаю.
Верблюды груз свой тащат на спине.
И мерно так ползут на зависть мне.