Вновь накрыло меня одиночество.
Захлестнуло по самый кадык.
Не впервой, я уже попривык
К экзекуциям жалкого творчества.
И в стиховном ключе рифмы горькие
Одеваю в минорный прикид.
Я духовный давно инвалид.
Я питаюсь прогорклыми корками
Хлеба чёрного... Иносказание,
А в действительности я икру
Толстым слоем намазал и жру
С хлебом белым, поправ испытание.
Вот двойные стандарты, пожалуйста,
Я тоскую, а губы в икре,
Я задействован в пошлой игре.
Где уж мне до великого Фауста.
Скучен я, и особенно в зеркале,
Зауряден с годами совсем,
Но касаюсь возвышенных тем,
Вдохновляясь позывами мелкими.
Эх, да что там! Довольно писания!
Бутерброд мой доеден с икрой.
И пора уже мне на покой.
Спать хочу. Прекращаю страдания. |
