Было легко.
Ты был высоко.
Выше облаков,
трёхметровых потолков,
выше всяческих рогов
и нарисованных богов.
А я,
в облаках паря,
молилась на тебя,
боготворя.
Но ваза с розами не вечна
она, конечно же, конечна.
На пике лавров изобилия,
увы, закончилась идиллия:
вдруг сверху спрыгнул страшный Берия
в очках и весь в куриных перьях!
В любовь закралось недоверие,
и я сказала, хлопув дверью:
"Ты - самый тёртый врун на свете -
ты утаил, что ты - Лаврентий,
ты притворился добрым Федей,
скрывая личность от соседей!
Ты предал всех нас, коммунисток,
и даже честных феминисток,
иди к стене и приготовься...
и упокойся успокойся..."
...А потом
на кладбище под зонтом
я хоронила в гробу
радитебябесконфетную худобу,
свои бездарные стихи
и твои подаренные мне грехи,
и много разной другой чепухи.
Всё.
Больше нет суеты
под названьем любовь.
Лишь скорбит у плиты
(кухонной, а вы что подумали?)
коммуняка-свекровь.
|
