В одном заморском господарстве,
Среди седых озёрных вод
Стоял дворец богатый царский,
Как будто вышедший из сказки;
Пред ним, как страж, высокий грот,
Весь полон тысячи ловушек,
Русалок, водников. И вот,
Приказ царя не смев нарушить,
Навстречу путникам заблудшим
Они плывут, бредут и мчат,
И волны тусклые журчат
Во славу всех, на дне уснувших.
Живёт в богатстве царь озёр!
И в страхе царственного гнева
Его жена — земная дева
И дни, и ночи напролёт
Молчит, одна. Её шатёр
Стоит на отступе далёком;
Одна — среди высоких окон,
А в замке царском льётся мёд.
И у царя того есть сын.
Хорош, пригож, не скажешь слова,
И одеянье золотое
На нём мерцает и блестит.
Земля, земля его манит!
Тоска ему туманит очи,
Страдает он и дни, и ночи,
Как мать его, к земле родной
Душой отчаянно стремится!
Ведь на земле одна девица
Похитила его покой.
Царевну, дочерь господаря,
Владыки западных земель,
Он встретил; та, резвясь, играя,
У берега была одна,
Вся разодета и нежна,
И в сердце вдруг ударил хмель,
Услышал будто он теперь,
Её увидев у воды,
С земли — далёкий зов судьбы.
Тем временем, его отец
В свой разукрашенный дворец
Опять созвал к себе на пир
Весь колдовской волшебный мир.
Здесь был и ведьм нестройный ряд,
Мерцал их ведьминский наряд;
И леший мёд игривый пил,
И развлекался, и шутил.
И лишь одну колдунью царь,
С которой разошёлся встарь,
Он не позвал, желая сам
Отдать всю быль на откуп снам.
И вдруг нашла седая хмарь,
Застыл и замер водный царь,
Застыли гости за столом.
Вошла колдунья — и поклон
Царю небрежный отдала.
“Ты знаешь, друг мой, я ждала,
И наступил тот судный час,
И пусть твой сын осудит нас.
Меня отверг ты, милый царь,
Озёрный строгий государь,
Но в замок свой и в свой чертог
Ты не пустить меня не смог.
Так пусть заплатит юный принц!
На всей земле нет краше лиц.
Пусть красота его ко мне
Уйдёт при молодой луне”.
Исчезла. Страх сковал сердца
За государева юнца.
— Есть средство! — молвил мрачно царь,
Озёрный строгий государь.
— Хранит колдунья медальон
В ларце, и крепко спрятан он!
Найти его — и вмиг разбить,
И ведьму страшную убить.
Но среди самых верных слуг
Царят волненье и испуг.
И молвил принц, что на земле
Гуляет дева в терпкой мгле.
— Нежней, прелестней не найти.
Она должна меня спасти.
На берег сходит водный принц,
Она бежит — нежней цариц!
Уходит зло, уходит страх,
Пусть беды обернутся в прах!
И говорит она в ответ
(Ему дороже в мире нет):
“Твоя любовь тебя спасёт”.
И к ведьме гибельной идёт —
— Бежит царевна от отца
Спасти озёрного юнца.
Стоит угрюмый ведьмин дом
В деревне ближней — за окном
Сидит, прядёт она одна
И ждёт, когда взойдёт луна.
Царевна, выпачкав в грязи
Лицо и платье, лебезит,
Старуху жалобит — и та
(Страшна, как ночью темнота)
Служанку новую берёт.
Течёт наш сказ, как сладкий мёд.
Стоит угрюмый ведьмин дом,
И тьма вокруг, и тьма кругом;
Царевна милая живёт,
Покорно служит, мирно ждёт,
А в доме нечисть — полон рот.
В углу на печке — домовой
И приведений целый рой,
Огромный смоляной паук
Несётся лапками на звук.
Царевне знать бы, где ларец,
Ведь ждёт её царёв юнец.
Но ведьма гиблая следит,
И каждый час, и каждый миг
Глядит на деву страшный дом,
Но знает дева, в доме том
Хранится ведьмин медальон.
И вот однажды странный сон
Приснился деве на заре.
Вокруг всё было в янтаре,
А ведьма страшная — нежна,
Будто заморская княжна.
Проснулась в страхе дочь царя,
Ушла с небес уже заря.
Ступила к ведьме на порог,
Глядит! Лежит простой платок,
На нём — диковинный ларец.
Открой — спасён царёв юнец!
В углу на печке — домовой
И приведений целый рой
Глядят и шепчут, мол, смелей,
Спаси от ведьминских когтей
И нас, и нас — свободный род,
Чудесный колдовской народ.
Открыт ларец — а в нём блестит,
Мерцает, кличет и манит
Коварный ведьмин медальон,
Её погибель прячет он.
Берёт несмело из ларца,
Не сознавая до конца,
Его царевна, сжав рукой
Бочок янтарно-золотой.
И вдруг по боку треснул он,
Распался ведьмин медальон!
Она кричит, она зовёт,
Но сладок той победы мёд!
Царевна, воротясь домой,
Затосковала всей душой
И попросила у отца
Она озёрного юнца.
Смирился он — и дал добро,
И зазвенело серебро,
И воды мирно разошлись,
Вокруг царевны обвились,
Невесты принца своего
(На свете краше нет его).
И был им дан богатый пир.
Собрался чародейский мир
Во славу девы боевой —
— И водяной, и домовой,
И приведений целый рой. |
