Тёмной ночью, в которой не видно ни зги,
Я решился в побег, натянув сапоги.
«Беломора» полпачки положил в карман,
И дрожащей рукою нашарив гайтан*,
Про себя прошептав: «Господи, помоги!»,
Я рванул по росе в непроглядный туман,
Продирался во тьме я по мокрым кустам,
Лапы елей хлестали меня по щекам,
Телогрейка промокла на теле моём,
Я мечтал на бегу: «Рассветёт – отдохнём».
Даже если собаки пойдут по следам,
Я решил, что им всё же не дамся живьём.
И под утро уже, перейдя речку вброд,
Кое-как я добрёл до каких-то болот,
И когда с кочек клюкву губами хватал,
Сзади хриплый собачий вдруг лай услыхал,
От которого судоргой сводит живот,
И тут с ужасом понял: «Ну, всё брат, пропал!»
Я метался средь кочек, как загнанный зверь,
И искал где трясина, хоть верь, хоть не верь.
Я бы прыгнул в неё, чтоб она засосала,
Чтоб погоне и тело моё не досталось.
Я искал её словно в спасение дверь,
Но, в болоте трясина мне не попадалась.
Обессиленный страхом и долгой погоней,
Я в болотную жижу свалился со стоном,
Но пинками собак от меня отгоняют,
А с одежды заботливо грязь оттирают,
И мне в руки стаканчик суют с самогоном,
Вот такая со мной приключилась херня,
Лет пятнадцать назад так женили меня.
Ну а честно сказать, пообвык и не плачу,
Шурин учит охоте, с тестем вместе рыбачим.
На меня с уважением смотрит родня,
Раз в два года дитём я их дочку брюхачу.
В.В.П.03.01.2020
*Гайта́н — шнурок, плетёная лента, тесьма, на котором обычно носят нательный крест.
|
