Перевод книги Михаила Пластова
"ИЕРУСАЛИМСКИЕ СВИТКИ
ФАНТАЗИИ НА ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ТЕМЫ"

Перевод выполнен по просьбе автора и публикуется вместе с оригинальным текстом с разрешения автора.
Оригинальный текст соответствует тексту из ранее изданной одноименной книги.

Начало тут https://fabulae.ru/poems_b.php?id=350334

СВИТКИ ИСКУПЛЕНИЯ

ДИАЛОГИ ЧЛЕНОВ СЕНЕДРИОНА ИОСИФА АРИМАФЕЙСКОГО И НИКОДИМА В НОЧЬ ПЕРЕД КАЗНЬЮ СПАСИТЕЛЯ В ДОМЕ ИОСИФА

Иосиф: 

Единый Бог в завете Авраама, 
Чтоб стал он мужем женщины земной?
Душа болит от ереси такой,
И сын единородный — это драма.
Признать его, приняв все чудеса,
Или распять, закрыв на всё глаза?
Ужели Каиафа выбрал зло?
От ненависти бедного трясло.
Но чувствует душа, прав Иисус.
Мессия Он — вот я чего боюсь.

Никодим:

Одно и то же ты твердишь опять,
А сам не стал мешать Синедриону
Из терниев вручить Христу корону,
И порешить невинного распять.
Кричали все: «Он — враг, Он — враг Сиону!
Он отбирает нашу благодать!».

Иосиф: 

Мы оба исповедовали тайно,
Но только я с ним ночью говорил.
Явление Христа необычайно.
Сказал бы - Ангел, но не видно крыл.

Никодим:

Он мне напомнил то, что Моисеем 
В пустыне вознесён был медный Змей.
Тот, в ком сомнения был яд посеян,
Был светом поражён от тех лучей,
Что исходили из змеиных глаз…
Мне кажется, что Змей глядит на нас.

Иосиф:

Змей змеем, ну, а Он-то тут причём?
Кого способен он убить лучом?

Никодим: 

Но говорят, что упадёт проклятье
На тех, кто возведёт Его распятье.
Жизнь вечная даруется тому,
Кто, веруя, поклонится ему.

Иосиф:

Ты говоришь, а в сердце моём страх. 
Как вышло так, что наш Господь нам враг?

Никодим:

До лучших дней свой пыл побереги. 
Он милостив, а мы себе враги.
Бог иль не Бог, но сделай одолженье
И прояви к Мессии уваженье.
Что Он Мессия и что Он пророк,
Ты сам мне говорил и видеть мог.
Отдай ему свой гроб, возьмись за дело
И у Пилата попытайся взять
Хотя бы разрешение снять тело.
Да, снять с креста, омыть и спеленать,
А я возьму у сотника арбу
И съезжу на базар за миртом и елеем,
Чтобы омыть покойника в гробу,
А то мы все клянём свою судьбу,
Живых не любим, мёртвых не жалеем.

Иосиф: 

А что? Пожалуй, Никодим.
Пилат мне много раз
В своей приязни клялся
И говорил, что с Римом он расстался,
Но в Иудее, здесь, он мне как брат.

Никодим:

Он – трус и гад. Чего он испугался?
Какой-то Каиафа взбунтовался,
Но будет теперь праведник распят.