Ах, зуд нечаянных предчувствий…
Когда за флейтою кларнет
нас отвлекает от бесчувствий
и дарит неги прелесть…
Нет?
А тут и арфа! Всплеск струны
и переборы тонких пальцев…
Сравнить мы с вышивкой должны
пейзажа крестиком на пяльцах.
Весна! Кругом такой мажор!
Настолько он всем нам знакомый –
куда ни бросишь зоркий взор –
всё в подчиненье камертону.
Ольха очнулась, чуть жива,
но хочет распустить листочки.
А вслед – живём-то однова! –
деревьев пробудились почки.
Берёзки в пенных кружевах –
как из сифона газировка –
Такое впечатленье – вах! –
к лицу им новая обновка!
|
Ведь жизнь вся сошла на нет.
Еще бы, флейту до бесчувствий,
Довел жуир, пардон, кларнет
А тут… и арфа выплывает,
И всплеском струн манит в альков…
И там… крестом с ней вышивает
Поэт пейзаж, и… был таков.
Весна ж!
Мажор в штанах и мыслях.
Да, этот сдвиг... и вам знаком.
Всем крыши рвет… от двоемыслий,
И все проклятый камертон.
Ольха, и та, ушла в распутство,
Стоит бесстыдно, чуть жива –
Трясется, жертва безрассудства.
Живет, поди-то, однова.
А эти, в пенистых ажурах –
Березки, из сифона газ,
Вдыхают, и манят амуров…
Ве-се-нний правит... спецзаказ.