Растворялся в огне мой последний закат;
Будто волк, обнесённый флажками,
Я стоял у черты, чуя смертный набат, –
Ты ждала, ты впивалась клыками.
Ты рвала мою грудь раскалённым свинцом,
Крик души вырывая из глотки,
И шагал сквозь меня строй живых мертвецов,
Чтобы стать плотью нашей высотки.
Ты страшнее, чем смерть, и одна против всех,
На кону только чёрные масти,
Я глядел в твой оскал, ставку сделав на тех,
Кто был жив иль хотя бы отчасти.
Нынче ты на сносях, – значит, мне умирать,
Значит, участь моя не от Бога;
И зайдётся в ночи поседевшая мать,
И не встретит в дверях недотрога.
На ухабах судьбы и солдатских дорог
Распряглось твоё чёртово дышло;
С укоризной вздохнул мой трофейный сапог:
Не дошли… вон с тобою как вышло.
Где-то, в доме моём, льётся в рюмки вино,
Полня ковш поминального круга,
Где-то солнце встаёт, только нам всё равно,
Мы с тобою убили друг друга.
|
