ПУТЕШЕСТВИЕ
Лидия Димковская
Время растоптало тебя в тот момент, когда ты отправилась в него.
В автобусе, при переезде через границу,
проводник вытер сидения
брошюрой о правах человека, которую кто-то оставил после себя.
Дождь не бил по окнам других пассажиров,
он бил только в твое и крупные капли лупили по нему, как камни,
это как на выходе из станции метро всегда чувствуешь,
что там идёт дождь
и маленькие сироты нюхают клей из полиэтиленовых пакетов,
сидя на эскалаторе.
Твоя душа дрожала в буферной зоне,
тело зияло, как пустой шкаф перед переездом,
ночь казалась бессмысленностью дневного смысла.
Ты обрывочно представляла бесконечную картину, как
в девятнадцатом века путешественники ездили с бородами
пьяных бомжей,
как двадцатый век предлагал им стрижку и бритье
в городских парикмахерских,
а двадцать первый отчаянно пытается втиснуться между ними.
В одном городе вас ждет клуб имени Политковской,
В другом - Ирландский паб Джойса,
в третьем - белые домики с кружевными шторами
и висит объявление: Сегодня похороны доктора Роберто.
Белое нижнее белье свисает
с балконов Ада.
Но на балконах Небес
давно закончились веревки и колышки,
на которых можно был бы развесить для просушки промытые мозги.
Бабушки сидящие на углах
больше даже не протягивают руку больше за подаянием.
На столе, в маленькой комнатке соотечественника:
два тома Das Kapital и ключ от туалета.
Пустая верёвочная петле болтается на люстре посреди потолка.
Если всё сложится, в один прекрасный день
ты тоже станешь здесь получателем почты:
отомкнёшь ворота городского кладбища
ключом из большой связки
и начнёшь читать мёртвым женщинам
письма от их мёртвых мужей.
А потом банда окрестных пацанов
в их длинных черных пальто
нападёт на тебя
и никто
не вспомнит о тебе больше,
не то, что ты была здесь, ни то, что ты родилась совсем в другом месте.
Черновик: 2020-05-17
JOURNEY
Lidija Dimkovska
Time trampled on you the moment you set out.
In the coach across the border
the conductor wiped the seats
with a brochure on human rights someone left behind.
Rain didn’t beat against the windows of the other passengers,
it was only yours that the raindrops hit like stones,
just like at the exit from a metro station you know
where it’s always raining
and the little orphans sniff glue from plastic bags
sprawled on the escalators.
Your soul shivered in the buffer zone,
your body gaped like a cupboard emptied before moving out,
the night was the senselessness of the daytime sense.
You dreamt in snatches an unending dream of how
the nineteenth century travels around with a beard
like a drunk loser,
how the twentieth century has a haircut and a shave
at the town barber’s,
and how the twenty-first runs frantically between the two.
In the first city the Politkovskaya Club awaits you
in the second—the Joyce Irish Pub,
in the third—white houses with lace curtains
and a notice: Today is Dr. Roberto’s funeral.
White underwear hung
from the balconies of Hell.
But Heaven’s balconies
have long run out of clotheslines and pegs
to hang washed brains out to dry.
Grannies in the corners of the neighbourhood
didn’t even hold out a hand any more.
On the table in the small room of your fellow countryman:
two volumes of Das Kapital and a key for the toilet.
An empty noose dangled from the ceiling light.
If everything is all right, one day
you too will become a postman here.
You’ll unlock the town’s cemetery
with a key from a big keyring
and read to the dead women
the letters from their dead husbands.
And then the neighbourhood boys
in their long black coats
will come upon you
and afterwards no one will
remember you any more,
not that you were here nor that you were born somewhere else.
(Translated from the Macedonian by Ljubica Arsovska and edited by Patricia Marsh Stefanovska)
2020
|
