328
Добавил Боспор Митридату заботы:
Границы, охрана, престол и казна,
Отложены были царём антидоты,
Ждала обновлений другая страна.
Сатрапией стало Боспорское царство,
Склонилась вся знать пред Евпатором ниц,
Избавился он от степного дикарства,
От Пантикапея до дальних границ.
329
Он трон оставлял на свою Лаодику,
Подвоха с её стороны не боясь –
Всё реже заглядывал ей под тунику,
С её властолюбием тихо мирясь.
Хотя далеко было ей до старухи,
Однако красу уносили года,
Но тайно ходили по городу слухи,
Что мужу она неверна иногда.
330
А как осуждать за неверность царицу,
Коль муж навещает её раз в году!
Возможно ль держать в гинекее тигрицу?
Вполне, если нужно накликать беду!
Была Лаодика лисы осторожней,
А мужу являла покорность овцы,
И часто бывала она непорожней:
Вот вскоре явились на свет близнецы.
331
Но ревностью царь не страдал ни мгновенья,
И жгучую страсть не питал он к сестре,
Считая, любовь – для ума преткновенье,
Как чуждый узор на персидском ковре:
«Дарует Эрот эту страсть без разбора,
Совсем не считаясь с желаньем людей,
Которых изводит порой до измора,
Как самый жестокий тиран-лиходей…
332
Быть может, любовь и бывает прекрасна,
Когда помогает рождению чад,
Но чаще привязанность эта опасна:
Ведь любящий действует, словно пират:
Он жертву свою соблазняет свободно,
«Ворует» её, оторвав от семьи,
И быстро становится жизнь безысходна,
А страсть превращается в жало змеи...
333
Любовь правит миром, да правда ли это?
Влетает непрошеной гостьей в дома,
Она – бесконечная тема поэта,
Который творит без большого ума!
Любовь – это острый кинжал Афродиты,
У коей должно быть немало врагов!
Она и Эрот на любовь щедровиты
Для смертных людей и великих богов…
334
Как трудно судить о любви многоликой,
Которую сам обошёл стороной!
Так пусть правит далее страсть Лаодикой,
А я управляю огромной страной!»
И вспомнил Евпатор рассказ о кумире,
Великом герое на все времена,
О глупой супруге его Деянире,
О красном плаще из её полотна…
335
Немилой жене уделял он немного
Из времени суток, что были даны,
Всё чаще царём выбиралась дорога,
Туда, где мужи упражняться должны.
А там Митридат совершал тренировки,
Чтоб стать, как кумир — многосильный Алкид,
И быть, как Геракл, и могучим и ловким,
И даже подобным герою на вид.
336
Лелеял мечту с детских лет повелитель,
И полнилась думой его голова,
А мысль заронил убиенный родитель,
Вещая сынку про Немейского льва.
Мечта не тускнела, как медные латы,
И часто являлась ему по ночам,
Известно, что юные грёзы крылаты,
Они прилетают, подобно грачам.
337
Царь слушал внимательно пришлых рапсодов –
Они вдохновляли его иногда
На множество ближних и дальних походов,
Когда появлялась в свободе нужда.
…Однажды узнал Митридат от аэда,
Что зверь появился в далёких горах –
Армяне страдали от льва-людоеда,
Который навёл на окрестности страх.
338
«Пусть смолкнет красивая песня дудука! –
Внезапно сказал повелитель певцу. –
Я слушать желаю без лишнего звука
О том, что известно о льве пришлецу!»
«Историю эту я слышал в селенье,
Где горы мешают летать облакам,
Её рассказал жрец в восьмом поколенье,
А я доверяю таким старикам.
339
К жрецу обратилась жена молодая,
Чтоб тот погадал, где пропал юный муж.
Разбиться он мог, по ущельям блуждая,
Возможно, забрался в какую-то глушь.
И жрец ей поведал о страшной кончине,
Что встретил охотник в долине реки.
Однако, не стал говорить о причине,
Поскольку разорван тот был на куски.
340
Пока сохранял он весь ужас в секрете –
Такого не знали родитель и дед,
Бывают различные смерти на свете –
А тут появился вдруг лев–людоед?
Промчалась неделя, возможно и боле,
И с горных лугов исчезает пастух.
И вновь жрец узнал о безрадостной доле –
Вот так возникает пугающий слух.
341
И он подтвердился, к несчастию, вскоре –
Лев стал пожирать беззащитных людей,
Царило в окрестных селениях горе –
Его им доставил гривастый злодей.
Пытались охотники выследить зверя,
Его поразить и стрелой, и копьём,
В победу над яростным хищником веря,
Но только никто не вернулся живьём.
342
Поля зарастали, пустели селенья,
Жил в страхе несчастный армянский народ,
А лев ненасытный не знал утоленья,
Оставив немало вдовиц и сирот…»
«И где этот монстр появляется ныне,
Коль быстро пустеют родные места?»
«Бесстрашно идёт за людьми по пустыне.
Поскольку он знает лишь власть живота!»
343
«Хорошую весть ты доставил, сказитель!»
Тот чуть не упал от такой похвалы:
«Да что ж тут хорошего, мой повелитель?»
«А то, что мишень есть для царской стрелы!»
«Стрела не пронзит – этот зверь толстокожий,
И кажется, будто в броне голова!
Уместно ли будет сказать, что похожий
Чудовищный зверь на Немейского льва?»
344
Властитель вскочил с золочёного трона:
«Да это – удача, рапсод, для меня!
Из черепа будут мне шлем и корона,
Из шкуры получатся плащ и броня!
Найдётся работа у бога Таната –
О смерти бессмысленны наши слова.
Но разве богиня Земли виновата,
Что миру дала кровожадного льва?
345
Всем смертным готовит судьба испытанья:
Богатство, страданья, любовь, нищету,
Талант многогранный, престол иль скитанья,
А самым возвышенным — только мечту.
Судьбою дано мне из этого много:
Таланты и сила, и трон золотой,
Хотя и смотрела она очень строго,
Не дав мне свиданья с заветной мечтой.
346
А ныне я вижу её снисхожденье —
Совсем неслучайно ты в Понте, рапсод!
Теперь воплощу я своё наважденье —
Свершу, как Геракл, триумфальный поход!»
«Позволь мне с тобою быть рядом, Евпатор!
Я подвиг прославлю на весь белый свет.
Когда я увижу, как ты, триумфатор,
В «броню» толстокожую будешь одет!»
347
«Ну, что же, готовь небольшую поклажу,
В конюшне моей можешь выбрать коня,
Не стану в поход брать ни войско, ни стражу,
Возьму двух друзей, тех, кто верит в меня!»
…Раскрылись опять городские ворота,
И снова привратники молвили вслед:
«Сегодня царя ждёт ночная охота,
Похоже, на ней он и встретит рассвет…»
348
Уж солнце за море спускалось устало,
Жара уходила в густеющий мрак,
Звенели копыта, как эхо кимвала,
А всадников ждал затаившийся враг.
Коней берегли, словно ясные очи,
Не гнали их конники весело вскачь,
До рощи знакомой доехали к ночи
Два друга, рапсод, венценосный силач.
349
Полночи скакали, вдыхая прохладу,
Пока не домчались до горной реки,
А там получили от влаги усладу
Могучие кони и их седоки.
Будил всех Евпатор ещё до восхода:
«Кто рано встаёт, тех одарит заря,
Как молвили мне в Пасаргадах полгода,
А тайнами там не бросаются зря!»
350
Ах, кони, вы, кони, друзья человека,
На спинах несёте двуногих владык –
Фракийца иль скифа, сармата иль грека –
Любой для команд вам понятен язык!
Известны вам были пути и дороги,
Ведущие всадников в город Ани́,
И были могучими конские ноги,
Без устали двигались к цели они.
351
«Осталось три дня до персидской границы,
А там – ареал обитания льва! –
Промолвил рапсод, напрягая зеницы. –
Та местность, по сути, должна быть мертва…»
… Украсила небо собою Селена,
Гоня белоснежных быков в небесах,
Как будто желала помочь откровенно
Найти кровожадного монстра в лесах.
352
Где логово чудища — было неясно:
Никто не успел рассказать о норе,
Но тут Митридат молвил спутникам властно:
«Поедем, друзья, к той лесистой горе!»
«Гераклу всегда помогала дубина! –
Изрёк лаконичную фразу рапсод. –
Стрела не смогла поразить исполина –
Не правда ли, странный был там эпизод?»
353
Смолчал повелитель, не зная ответа,
Рапсоду отдав вспоминаний права,
Увидел он шерсть на деревьях – примета,
Что здесь начинались владения льва.
«Костёр разводите! – Промолвил Евпатор. –
Все звери на свете боятся огня!
Когда нападёт кровожадный диктатор,
Его остановит с огнём головня!
354
А ты заберись на вершину платана! –
Услышал слова Митридата рапсод. –
Оттуда увидишь и льва, и тирана,
Как боги нас видят с небесных высот!»
И воинам молвил властитель спокойно:
«Коль я не вернусь, не печальтесь, друзья –
Я жил и царил в этой жизни достойно,
И лучше, пожалуй, содеять нельзя…
355
А трон и корону вручите Махару,
Хотя он не первый, а только второй,
Пусть правит страной с Лаодикой на пару,
С неверной супругой и жадной сестрой!»
… Ещё не сошёл царь с пологого склона,
Как лев возвестил, что он в этих горах,
Его громкий рык заглушил звуки стона,
Посеяв в округе панический страх.
356
Рапсод побежал за Евпатором следом,
Чтоб видеть воочию битву царя
С ужасным, таинственным львом-людоедом,
Желаньем помочь властелину горя.
Он встретил бегущих овец и барана
И понял, кричал, умирая, пастух,
А вскоре сказитель увидел тирана,
Идущего к месту несчастья на слух.
357
Поспешно спустился Евпатор в долину,
Где в страхе металась отара овец,
И ужас представился там властелину –
Лежал перед львом безголовый мертвец!
Был зверь непомерно огромен и страшен,
Казалось, он больше любого быка,
Косматою спутанной гривой украшен,
И пасть исполина была велика!
358
Стоял лев над жалким растерзанным телом
И смачно его пожирал, не спеша,
И виделась мощь в этом звере смерделом,
Такая, что стыла от страха душа!
Увидел рапсод на лугу людоеда,
И понял, пробравшись сквозь сумрак лесной:
Такое узрить можно в приступах бреда –
И это создание – зверь неземной!
359
Мгновенно почуяв вблизи человека,
Раскрыл лев кровавую, жуткую пасть,
Бывало, в лесах он сжирал дровосека,
Потешив свою кровожадную страсть.
Рапсоду казалось, что мал повелитель
В сравнении с телом могучего льва,
Но рядом с тираном был мелок сказитель –
Над ним возвышалась царя голова:
360
«Не зря говорили, зверь этот ужасен –
Возможно, он – монстру Немейскому брат,
И маленький промах в сраженье опасен,
Напрасно рискует собой Митридат.
Стрела не пробила звериную шкуру,
И молвят, что лев не боится копья,
Он телом большим не уступит и туру,
А людям не даст никакого житья!»
361
Царь шёл к людоеду, отринув тревогу,
Ничуть не сбавляя уверенный ход.
«Подобен властитель могучему богу!» –
Подумал взволнованный сценой рапсод.
Чудовище зорко смотрело на это,
И рык громогласный взорвал тишину,
Озноб прокатился по коже поэта,
Но шёл Митридат, как Арес на войну.
362
Раскрылась кровавая пасть людоеда,
Стал землю когтями он рыть под собой,
Казалось, что будет за монстром победа,
Подпрыгнув, чудовище ринулось в бой!
Должна наступить за деянья расплата,
Чтоб лев завершил окровавленный путь!
И встретил убийцу клинок Митридата,
Который вонзился в звериную грудь!
363
Застыл, словно камень, рапсод на дороге,
А сердце стучало, как медный кимвал,
От страха не двигались крепкие ноги,
И выпал из рук припасенный кинжал.
Огромная туша упала на травы,
А царь вытирал обагрённый клинок:
«Вполне подходящее действо для славы,
В котором Геракл был, как перст, одинок…
364
А мог отступить я под силою страха,
Но воля моя оказалась сильней,
Хватило для подвига точного взмаха
Могучей руки и оружия в ней!»
Тиран обошёл бездыханную тушу,
Потрогал клинком шкуру мощной спины:
«Под нею сокрою я тело и душу
Во время грядущей с Сенатом войны!»
365
К царю подошёл обомлевший сказитель:
«Недолго продлился с чудовищем бой,
Но будет прославлен навек победитель
С суровой, но славной великой судьбой!»
А в небе над ними курлыкали грифы,
Готовые тушу порвать на куски,
Добавил рапсод: «Как не верить нам в мифы,
Коль вижу деянье могучей руки?»
366
А слухи бывают быстрее порою
И этих стервятников, и лебедей –
Армяне из сёл поспешали к герою,
Чтоб славить того, кем убит их злодей…
Глоссарий к главе:
Алки́д — наречённое имя величайшего героя Эллады Геракла.
Ани́-Камах (Камах) — древнейшее поселение на берегах Евфрата, один из языческих центров Армении, столица Малой Армении. Ани́ располагался на правом берегу Евфрата, а напротив — Камах.
Аре́с — законный сын Зевса и Геры — бог войны. Входит в состав двенадцати олимпийских богов. Этот красивый, могучий воин жесток, быстр в решениях и грозен.
Афроди́та — мать юного бога любви Эрота, богиня красоты и любви, входящая в число двенадцати великих олимпийских богов. Любовной власти Афродиты подчинялись и боги, и люди. Неподвластны ей были только Афина, Артемида и Гестия. Афродита безжалостна к тем, кто отвергает любовь.
Боспо́р или Боспорское царство — античное государство в Северном Причерноморье на Керченском проливе. Столица — Пантикапей. Образовалось оно около 480 года до н. э. в результате объединения греческих городов на Керченском и Таманском полуостровах. Позднее было расширено вдоль восточного берега Меотиды (Азовского моря) до устья Танаиса (Дона). С конца II до н.э. Боспор находился в составе Понтийского царства.
Гера́кл (Алкид) — сын царя богов Зевса и царевны Алкмены, величайший геро́й Эллады.
Деяни́ра — дочь этолийского царя Ойнея, вторая супруга Геракла, из ревности погубившая величайшего Богоравного героя, дав ему красный плащ, пропитанный страшным ядом.
Дуду́к (циранапох) — духовой деревянный музыкальный инструмент. Он представляет собой трубку с 9-ю игровыми отверстиями и двойной тростью. Это древняя флейта, которая известна далеко за пределами Армении.
Евпа́тор — эпитет Митридата VI, который означает: «сын славного отца».
Лаоди́ка (младшая) — сестра Митридата Евпатора. Она, по персидскому обычаю, стала его первой женой.
Маха́р — понтийский царевич, второй сын Митридата VI и Лаодики.
Митрида́т VI Евпа́тор — понтийский царь. Он вел свою родословную по отцу от Ахеменидов, а по матери — от Селевкидов. Это был энергичный и способный человек, обладавший громадной физической силой. Он не получил систематического образования, но, по свидетельству современников, знал 22 языка, был знаком с лучшими представителями эллинистической культуры своего времени, написал ряд сочинений по естественной истории и считался покровителем наук и искусства. Имя Митрида́т (греч. Митридатис) в переводе с персидского означает «дарованный Митрой», а прозвище «Евпатор» — «сын славного отца».
Неме́йский лев — сын Тифона и Эхидны, монстр чудовищной величины с невероятно твёрдой шкурой, отчего её не брало ни одно оружие. Убить немейского льва — стало первым заданием, которое поручил выполнить Гераклу микенский царь Еврисфей. Стрелы не пробивали каменную шкуру чудовища, и тогда сын Зевса сначала оглушил его ударом палицы по голове, а затем задушил голыми руками. Шлем из черепа льва и его шкура стали неотъемлемыми атрибутами Геракла.
Непорожняя — непраздная, беременная, чреватая
Пантикапе́й — древнегреческий город, основанный в конце VII века до н. э. выходцами из Милета на месте современной Керчи. Около 480 года до н.э. город стал столицей Боспорского царства.
Пасарга́ды (перс. «Сады Фарса») — древний персидский город, первая столица империи Ахеменидов. Расположен на территории современной провинции Фарс в Иране, на расстоянии 87 км к северо-востоку от Персеполя, в 130 км от Шираза.Там находится гробница Кира Великого.
Рапсо́ды («сшиватели песен» или «певцы с жезлом в руке») — профессиональные исполнители эпических поэм в классической Греции; странствующие певцы, декламировавшие поэмы с жезлом в руке (жезл — символ права выступать на собрании).
Селе́на — богиня Луны, титанида, дочь титанов Гипериона и Тейи, сестра Гелиоса и Эос, проезжающая по небу на колеснице, которую влекут неторопливые крылатые белые быки.
Сена́т — (лат. senatus, от senex — старец)— в Древнем Риме один из главных органов государственного управления.
Тана́тос,Тана́т (др.-греч. «танатос» — смерть) — чернокрылый бог смерти, сын Нюкты и Эреба, брат-близнец бога сна Гипноса. Является к людям, чья нить жизни прервана Мойрами, и отрезает острым мечом прядь волос, исторгая душу.
Тур — первобытный европейский дикий бык — один из прародителей современного крупного рогатого скота. Ныне считается вымершим в результате хозяйственной деятельности человека и интенсивной охоты. Это был мощный зверь с мускулистым, стройным телом высотой в холке около 170—180 см и массой до 800 кг. Высоко посаженная голова была увенчана длинными острыми рогами.
Эро́т— прекрасный юноша, бог любви в древнегреческой мифологии. Сын, постоянный спутник и помощник Афродиты, олицетворение любовного влечения, обеспечивающего продолжение жизни на Земле. Обычно принимает образ маленького шаловливого крылатого мальчика с золотым луком.
|
Дело в том, что я часто читаю вслух А мой пёсель внимательно слушает)))