1.
Чуть тронулся состав. Пошли вагоны
наматывать чечётку перегонов.
Три красных света влево буквой "гэ"
ушли во тьму за стрелкой по дуге.
В ларьке спала блондинка продавщица,
перед блондинкой – фирменный товар
из пирожков, кругов с грибами пиццы
и лимонада – в ценах щедрый дар
вокзального буфета ресторана,
пятнистого от штукатурки драной.
Он был закрыт на санитарный час.
В ампирный стиль вокзал провинциальный
сиял в огнях как будто бы печальных,
с последней электричкой разлучась.
2.
Троллейбуса пустая остановка
изогнута, как снежная подкова.
Вдоль крыш мерцали светлячки огней.
И мрак внизу роился от теней.
Недолго ждать пришлось, что очень кстати,
как подошёл рогатый исполин.
Шипя открыл три створчатые пасти,
внушительный среди других машин
продолжил бег во тьмы ночную смену.
Он, как артист, любил свою арену
столбов сети контактной вдоль снегов.
Романтика дышала в каждой ноте
реклам-бортов. На бреющем полёте
скользил с искрой по стали проводов.
3.
Последний день декабрьский на исходе.
Поговорим о жизни и погоде,
о том, о сём. Теперь куда спешить?
Осталось ждать, надеяться и жить.
Поймёт ли кто, как снег пушистый падал
на гололёд бугрящихся дорог?
Как замерла строителей бригада
на этаже и вышла на порог?
Смотрели вверх и в даль огней куда-то,
где города роились автострады.
Казалось бы, ну что им из того?
А это был чистейший снег столетий.
А это был день от Творенья третий.
А это был шанс видеть волшебство.
31 декабря 1999 / 22 августа 2025 |
