Я умирал безумно долго.
На вспоротом бедре земли
Таился в складках ужас тёмный
И догнивали корабли.
На низшей точке прозябания,
Я сам, как чёрная земля.
Всё тише, вязче колебания.
Температура у нуля.
Всё то, что мне казалось светом,
Лишь морок, непроглядный мрак.
Всё расползается. Корсетом
Рассудка не сдержать никак.
От чёрной бездны в изумлении,
На гребнях депрессивных волн,
Хрипят поэты в исступлении.
Звук поглощает чёрный дёрн.
Цветы шафрана, запах тлена.
Непроницаемый шатёр.
Дух постигает ужас плена,
Как замурованный шахтёр.
Все песни наши, словно шелест
Неусыпающих червей.
В земле роятся, в сердце целясь,
Но гуще кровь и ночь темней.
Забита чем-то вязким глотка,
Мне ворон выклевал кишки.
И заросла бурьяном тропка
На пасторальные лужки.
Тоска. Затмение сознания.
Всепоглощающая твердь.
И нет у жизни оправдания,
Нет горизонта, только смерть.
26. 08. 2019
|
