Мариванну давно не тревожат пустые слухи.
Анекдоты банальны и пошлы. Жесток народ.
По призванью - училка, зовут за глаза старухой,
А душа Мариванны - заброшенный старый грот.
Испытала судьба: наказал человек-машина,
Ошарашив признаньем, искусно увлек в постель.
Все вокруг восхищались: "Маруська! Какой мужчина!"
Оказалось - обычный любитель красивых тел...
Как её не заметишь? Румянец рассвета краше.
Тьма ресниц. Чёрных глаз колдовской дурман.
Геометрия форм обтекаемых made in Russia.
Охмуритель ей клялся, что пал от сердечных ран.
И Маруська цвела, становилась ещё сочнее.
В глубине её тьмы загорелся мечты огонь...
Вдруг исчезло виденье - опутало горе шею...
Но растаяло вдруг, словно старый кошмарный сон.
С головой окунулась в тетради, отчёты, планы.
Всё старалась распутать придуманных судеб нить.
Мариванна уже не ждала своего Ивана.
Всё пыталась несчастье потери чужим затмить.
Тлела словно свеча. Дом, работа - не сбросить ношу.
Сумка руки тянула, как жизнь, вертикально вниз.
Может, судьбы бывают больней и по сути плоше -
Мариванну давно обесцветила эта жизнь.
Комелёк посветлел. И каблук на порядок ниже.
Юбка серая. Блузка. В тон юбке мешком пиджак.
В шифоньере другой: воздыхатель купил в Париже.
Да к чему этот лоск, если в нём твой душевный шлак?
Мариванна сегодня уснёт под настольной лампой.
Время за полночь вновь. Титры строк от помех красны.
И случайно задетая пачка тетрадей - на пол.
И не важно уже, что за окнами полвесны.
|
