Тогда был легкий ужин при свечах…
Она шептала при неярком свете:
«Я сохраню домашний наш очаг
И подожду, когда мы будем вместе».
Такая неуемная тоска -
Уже над ними, словно коршун, кружит.
Разлука неминуемо близка -
Уедет завтра он по месту службы.
И ночь была пронзительно нежна -
Сплетенье тел и рук прикосновенье.
А утром, будто обухом - война
Их вырвала из сладкого забвенья.
Она гнала дурные мысли прочь,
Коль не убит, а без вести пропавший.
И помнилась единственная ночь.
Ждала всю жизнь. И гладила рубашки.
Когда ей было восемьдесят лет,
То до нее дошли дурные вести:
Ее любимый – целой жизни свет
Погиб еще тогда в июне – в Бресте.
И эту боль никак не превозмочь,
Она легла, слезу с лица смахнула…
Приснилась ей в последний раз та ночь.
Ждать нечего. И больше не проснулась.
|
