Димон сказал: «А звезды, словно стразы»,
И лучше б другу мне не отвечать.
Теперь же у меня синяк под глазом,
А в сердце – горемычная печаль.
Ну, что я сделал Димке Промыслову?
Подумаешь, какой раскрыл секрет –
Всего-то произнес четыре слова,
Сказав ему: «Да, Димка, ты поэт».
Потом мы вместе вышли на брусчатку,
Тех звезд уже давно на небе нет.
А Димка бросил мне в лицо перчатку,
Презрительно скривившись: «Сам поэт!»
Что было делать? Честь моя задета,
Хоть не нужна вся эта канитель,
Сказал бы матом как поэт поэту,
Так нет же – взял и вызвал на дуэль.
И вот к барьеру поутру мы вышли,
Проверили рогатки в тишине.
И секунданты косточки от вишен
Нам дали, как патроны на войне.
Димон мои не принял извиненья,
Ведь оскорбленный пыл его не гас.
Стрелял я в воздух, не вступая в пренья.
А Промыслов попал мне прямо в глаз.
И если снова скажет друг про стразы,
Я ничего не буду отвечать.
Чтоб под вторым, еще здоровым, глазом
Не появилась Димкина печать.
|
