Предисловие:
Сергей Крюков
Когда лесорубы лютуют в лесу,
Корёжа лесные просторы,
Мы знаем, что губят лесную красу
Безжалостные мародёры.
Печей ли голодных утробная сыть
Стремительно тянется к свету?
Да что же у нас вы забыли спросить,
А лесу-то – нравится это!?
Пронзительно ухая, пасмурный сыч
Сидит, как петух на насесте, –
И варвары, леса не в силах постичь,
Порой пропадают без вести.
На ум не приходит ни братьям, ни мне,
Что жизнь по природе – жестока.
Ночами сбиваемся мы на холме –
И воем на лунное око.
Когда лесорубы корёжить придут
родные лесные просторы –
их ждёт мой заочный, но праведный суд,
поскольку они мародёры.
В руках бензопилы у них, топоры,
верёвки, канаты и тросы.
(Презренье моё вам, злодеи-ворЫ,
что в лес мой явились без спросу!)
Считают, что лес необъятный ничей?
Лютуй, лесоруб, сколько хочешь?
Утробная сыть жадных, алчных печей
от голода, видно, клокочет?
Я вижу, как ухая, пасмурный сыч
сидит петухом на насесте,
а в небе парит недовольный сарыч,
и мысленно я с ними вместе.
Я с детства считаю, что мудрая жизнь
никак не должна быть жестокой.
Но хоть петушись ты, да хоть ты ершись –
и спилят, и срубят до срока…
Нет воли-свободы; живём, как в тюрьме;
в лесах лесорубы лютуют.
Покой нахожу лишь на лысом холме,
где ветры разгульные дуют.
|
Юрка, сукин сын!
Где черпаешь неповторяемые метафоры, образы, колись игИде твой иронический колодец?!