А мне смешно и странно видеть,
Как улыбаешься другой.
И ты, душой меня предвидев,
Её все тянешь за собой.
Но поздно. Ты заметил. Взором
Коснулся будто бы рукой.
И горько мы вздыхаем оба,
И ты теряешь понемногу ту, что шагает за тобой.
Сказать мне нечего, и просто
Теряют смысл все слова.
Мы где стоим? На перекрёстке…
А что над нами? Там гроза…
Сверкают молнии, дождь хлещет,
И та зовёт тебя с собой.
Ты недвижим и не трепещешь,
Поддавшись панике чудной.
И я стою, я не печалюсь,
Все жду, когда же ты поймёшь,
Когда же я уже отчаюсь:
Не буду ждать, что ты придёшь.
Но вот закончилась минута,
И ты отводишь скромно взгляд,
Но не уходишь почему-то.
Бежишь ко мне, бежишь назад.
И обнимаешь меня крепко,
Как будто не было разлук.
Ты говоришь: «Прости, наверно».
Простить не дело трех минут.
А мне одной вполне хватило,
Ведь я увидела тебя.
Любовь, ты знаешь, тоже сила,
Но открываю я глаза.
Все это сон и наваждение,
Лежу одна в ночной тиши,
Как тяжко горькое сомненье,
И ты мне не сказал «прости».
Меня ты мог легко обидеть,
А я прощала, милый мой.
И тем странней теперь мне видеть,
Что улыбаешься другой.
|
