... апрель. Букетики американских клёнов
протянуты – срыжа и сзелена.
Наполнены волнением влюблённых
макушек вышина и тверди глубина.
От зависти последнего наследья,
подтачивая корни ивняка,
влечёт река своё тысячелетье,
всё пережившая, всех пережившая река.
Изменою измученные птицы,
вернули «прилетание» своё.
Моим желаньям суждено ли сбыться?
Какую веру сердце обретёт?
О, губы, вам ли флагами не виться,
не славить, кумачами не гореть?
Что ж скорбны вы? Что ж «скобны» вы? Землиться
вам ближе, чем хвалить и пламенеть?
Ищу неторопливые забавы.
О, безымянность трав! О, ветра шкодный нрав!
Перелистаю книг заученные главы,
глаза закрою, мир в себя вобрав.
Лишь там увижу то, что здесь не зримо,
лишь там услышу то, что здесь молчит.
Горит костёр, костёр неопалимый,
и правду Ангел строгий говорит.
О, жизнь моя, ты ветка средь костра,
всё корчишься и корчишься в свеченье.
Мгновенье – и рассыпалась... Мгновенье –
и, щёлкнув, огоньком летишь во мрак.
Преследуют слова, не отстают:
«Стареют, потому что устают» ...
|
