Ночь долго шла, и, наконец, пришла.
На верхней полке был матрас помятый.
Подпрыгнула и на него легла,
и стала сон смотреть семидесятый.
На чёрном фоне лунный беспредел.
И те, кто мог стонать ещё, стонали,
а те, кто мог рыдать ещё, рыдали.
На это всё ленивый чёрт смотрел.
С матраса неба слезла ночь худая,
и утро прыгнуло на ту постель.
И ветерок, дружок шалтай-болтая,
сметал с асфальта пыли канитель.
Ночь впроголодь жила, не доедая,
никто ей не давал взаймы рубель,
заметивши на улице отель,
она к нему потопала, алкая.
В прокуренной квартире двое дрыхли,
какой-то парень с бородатой харей
и тётка пьяная и с рожей рыхлой.
Они всю ночь на кухне пробухали.
Потом легли, и он её потискал,
совсем немного, быстро захрапел.
Меж тем на кухне кот голодный рыскал,
жратвы не находил и свирепел.
Мужик проснулся и на брюхо тётке
он положил шершавую ладон,
открыла рот шальная идиотка
и выпустила первозданный стон.
|
