Как заклинание псалма, безумец, по полю несясь, твердил он подпись из письма: "Wobulimans" — "Вобюлиманс"…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …Сожги мой почерк и пакет. С нами любовь!
Вобюлиманс. P.S. Не удался́ пасьянс…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но жизнь идёт наоборот. Мигает с плахи Емельян. И всё Россия не поймет: с нами любовь —
Вобюлиманс.
(«E. W.» А. Вознесенский)
О прощении
Обида,
как стальной удав
сжимает в обруч жгучей боли…
Плетёт свой балдахин беда, –
однако, если ей позволим
над нашим сердцем совладать,
тогда страдать, — ночей не спать
в её мучительной неволе…
Я многое могу простить,
ведь в этом кроется спасенье, –
намного проще мне не пить
токсичное досады зелье —
гоню я тени злые прочь,
стараюсь горе превозмочь,
паять разорванные звенья…
Быть гордым — тягостный удел,
но то — в противовес гордыне.
Кто пережи́л прямой обстрел
в не сокрушаемой твердыне,
тот никогда бы не посмел
обидеть тех, кто послабей, –
что допустимо средь людей,
нет —
дикарей в глухой пустыне...
Даст поросль древнее зерно,
врастёт корнями в ипостась,
чтоб культивировать добро…
И мой девиз: Wobulimans, –
тернист и долог этот путь,
но мне с него не повернуть,
чтоб жизнь к абсурду не свелась…
И этой, — свыше данной, властью
прощаю многим и всегда,
но бессердечного лукавства
среда притворная чужда —
порою так, что то́шно жить...
интриг,
предательства
и лжи
я не прощаю — н и к о г д а
Послесловие:
My good opinion, once lost, is lost forever.
PETER GABRIEL by John SPENLE - The Book of Love (Книга Любви)
Хорхе Луис Борхес. Суббота
Слепой старик в пустующих покоях
труди́т всё тот же замкнутый маршрут
и трогает безвыходные стены,
резные стёкла раздвижных дверей,
шершавые тома, для книгочея
закрытые, дошедшее от предков,
потухшее с годами серебро,
водопроводный кран, лепной орнамент,
туманные монеты и ключи.
Нет ни души ни в зеркале, ни в доме.
Туда-обратно. Достаёт рукой
до ближней полки. Для чего, не зная,
ложится вдруг на узкую кровать
и чувствует: любое из движений,
опять сплетающихся в полумраке,
подчинено таинственной игре
какого-то неведомого бога.
По памяти скандирует обрывки
из классиков, прилежно выбирает
из множества эпитет и глагол
и кое-как выводит эти строки.
