КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ НАШИХ ПРЕДКОВ
Вислава Шымборска
Немногие из них достигали тридцати.
Старость была привилегией скал и деревьев.
Детство кончалось быстрее, чем растут волчата.
Надо было торопиться разобраться с жизнью
до захода солнца,
до первого снега.
Тринадцатилетние дети, имеющие детей,
четырехлетние, разоряющие в спешке птичьи гнезда,
ведущие охоту в двадцать -
а многие и раньше, пока не погибли.
Бесконечность сгорала быстро,
вместе с молочными зубами.
Сын мужал под надзором отца.
Рядом с пустыми глазницами деда рождался внук.
В любом случае, они не считали годы.
Они считали сети, верши, сараи и топоры.
Время, столь щедрое по отношению к самой маленькой звезде на небе,
предлагало им почти пустую руку
и быстро забирало всё обратно, словно само это усилие было слишком щедрым.
Еще один шаг, еще два шага вдоль сверкающей реки времени,
возникшей из темноты и тут же исчезающей во тьме.
Нельзя было терять ни минуты,
Не было никаких отложенных на завтра вопросов или запоздалых откровений,
только возникавшие немедленно.
Мудрость не могла ждать до седых волос.
Каждый должен был ясно видеть всё сразу же, как увидел свет,
и слышать каждый звук прежде, чем он прозвучал.
Добро и зло -
они мало знали о них, но знали все:
когда зло торжествует, добро уходит в подполье;
когда проявляется добро, то зло прячется.
Ни то, ни другое не может быть завоевано
или отложено на потом.
Следовательно, если радость, то с оттенком страха;
если отчаяние, то не без тайной надежды.
Как ни длина жизнь, она всегда будет короткой.
Слишком короткой, если не сказать больше.
Черновик: 2020-05-26
OUR ANCESTOR’S SHORT LIVES
Wislava Szymborska
Few of them made it to thirty.
Old age was the privilege of rocks and trees.
Childhood ended as fast as wolf cubs grow.
One had to hurry, to get on with life
before the sun went down,
before the first snow.
Thirteen-year-olds bearing children.
four-year-olds stalking birds' nests in the rushes,
leading the hunt at twenty—
they aren't yet, then they are gone.
Infinity's ends fused quickly.
Witches chewed charms
with all the teeth of youth intact.
A son grew to manhood beneath his father's eye.
Beneath the grandfather's blank sockets the grandson was born.
And anyway they didn't count the years.
They counted nets, pods, sheds, and axes.
Time, so generous toward any petty star in the sky,
offered them a nearly empty hand
and quickly took it back, as if the effort were too much.
One step more, two steps more along the glittering river
that sprang from darkness and vanished into darkness.
There wasn't a moment to lose,
no deferred questions, no belated revelations,
just those experienced in time.
Wisdom couldn't wait for gray hair.
It had to see clearly before it saw the light
and to hear every voice before it sounded.
Good and evil—
they knew little of them, but knew all:
when evil triumphs, good goes into hiding;
when good is manifest, then evil lies low.
Neither can be conquered
or cast off beyond return.
Hence, if joy, then with a touch of fear;
if despair, then not without some quiet hope.
Life, however long, will always be short.
Too short for anything to be added.
1994
|