Рассвет, прокравшись в вестибюль,
где нет ни мест, ни истины,
вошёл,
меж столиков протиснулся
и воцарил
июль.
Оса, предшественница пуль,
пробить окно попытки делала,
туда, где небеса без белого,
манили тюль.
Газета, одинокий стул
и тишина – та, под газетою…
Всё было это так по-летнему,
что я уснул.
Мне снилась ночь и лабиринт
в котором поселилась музыка…
Она звучала и с экскурсией
звала на Крит.
Туда, где древний монолит
дворца разрушен и развалины
стоят красиво, но неправильно,
а почему – не объяснить…
Проснулся. Рядом дева спит
с клубком и нитью Ариадны, но
там за стеклом администратора
в окошко Минотавр глядит.
|