Эх, друзья вы мои закадычные,
Наливайте вы мне рюмку водочки,
Закусить мне дайте не красной икрой,
Не блестящей маслиной заморскою,
А простым куском сала духмяного
Да зубком чеснока, чай, ядрёного.
Расскажу я вам одну историю,
Про войну про нашу окаянную.
Не про то теперь буду сказывать
Сколь героев было храбрых, отчаянных,
Об одном лишь солдате поведаю,
Не забыть о котором мне до смерти.
Наступила весна сорок пятого...
Докатился мой полк до Германии,
Славный танковый полк мой Ропшинский,
С командиром геройским Макаровым.
Землю стали утюжить Неметчины
Наши траки стальные, беспощадные.
Тут прислали нам пополнение -
Деревенских ребят со Смоленщины,
Желторотых цыплят необстрелянных.
И средь них был один солдат,
Такой богатырь огромаднейший,
Коль о нём я стану рассказывать,
То вы мне, седому, не поверите.
Росту в парне два метра, не менее,
А грудь как площадь Дворцовая,
Площадь главная в городе Питере,
Что в блокаду наш полк отстаивал.
Гимнастерка на нём сразу лопнула -
Вшили клин широченный на спину,
А сапог по ноге не нашли в полку -
Разыскали ботинки пехотные.
Николай, по фамилии Черников,
В танк пролезть не смог, как ни пробовал,
В нашу тесную тридцатьчетвёрочку.
Командир с замполитом задумались...
К помпотеху во взвод зачислили.
Был привал. Передышка короткая,
А танкистам минутка расслабиться:
На Кольку влезали, как на дерево
На руках его висли грушами.
Добродушный смеялся увалень,
Как пушинок солдат подкидывал.
Завизжала мина немецкая...
Знали мы тот зловещий звук -
Побросались привычно за гусеницы,
Под броню родную, надёжную.
Только вот богатырь неопытный
Не додумался вовремя спрятаться.
Наших матерных криков не слушая,
Он стоял на поляне растерянно...
Мина жахнула - не промедлила,
И осколок горячий, зазубренный,
Из стали из твёрдой, из крупповской,
В полёт недалёкий отправился.
Он ударил Кольке во широку грудь,
Прямо в сердце его богатырское.
Повалился солдат, как подкошенный,
Упал навзничь на младу траву.
Подползли мы к нему потихонечку.
В гимнастерке малая дырочка...
Из неё бил тугой родник -
Не воды прозрачной, живительной,
Но дымящейся крови пузыристой,
По могучей груди растекавшейся...
А глаза голубые застывшие
Всё смотрели, смотрели на облако,
Что в далёкую плыло Смоленщину
По весеннему небу высокому.
А когда хоронили убитого,
Мы в кармане нагрудном нашли письмо,
Как и сердце железом пробитое,
Николаю пришедшим от матери...
Не сдержались, прочли треугольничек,
То, что кровью не залило спёкшейся:
"До победы немного осталося,
Шибко, Колька, не лезь под пули-то,
Силищей сдуру не хвастайся.
Мало батька пропал наш без вести,
Ты, сыночек, надежда теперича,
Береги себя, моё дитятко,
Каково без тебя мне, кровинушка?"
Выпьем, братцы мои, за помин души,
Незлобивой души, бесхитростной
Молодого бойца Коли Черникова,
На чужбине далёкой зарытого
У окраины парка старинного,
Близ немецкого города Браница. |
Спасибо за СКАЗ, за ПАМЯТЬ 
