Среди моих бесчисленных грехов,
как мне сказал недавно мой сосед,
есть сочиненье о любви стихов:
– Ведь ты, сосед, нисколько не поэт,
ты горемычный графоман всего-то…
Хотел ему я врезать с разворота,
но остерёгся: ну и кулаки…
Сосед был непреклонен и суров –
и драться с ним сегодня не с руки,
да я и завтра драться не готов
из-за каких-то там стихотворений,
тем более, что я в стихах не гений,
но маленький талант, быть может, был,
пусть незаметный, очень небольшой,
который я, наверно, загубил,
хотя писал и с чувством, и с душой...
Сосед же мой сорвал завесу с тайны,
сказав, что я ремесленник случайный.
Ну что ж, он прав. Писал я для девиц
в альбомчики сплошную дребедень
и сочинял по нескольку страниц,
бывало, за один неполный день.
Девицам нравились мои творенья:
– Ах, прелесть! Это мне стихотворенье?
И я спросил соседа своего:
– Ты прочитал хотя б один мой стих?
– Прости, сосед, я не читал ни одного…
Я не стерпел и дал ему под дых!
И тут душа моя возликовала,
и я добавил - показалось мало...
|
Среди моих бесчисленных грехов
К вину и дамам значится любовь.
И к сочиненью множества стихов
Причастен буду я и вновь, и вновь.
Среди моих бесчисленных грехов
Язык мой острый числился всегда,
Кулак мой - крепче многих кулаков,
Я в ход его пускаю иногда.
Среди моих бесчисленных грехов,
Еще, пожалуй, дружбу запиши:
Простить я другу многое готов
И даже не ругать его стиши.
Но двух средь них вовек не сыщешь след:
Нет подлости. И равнодушья нет.