1.
... эти дни не отступают,
не стареют эти лица;
шар вокруг звезды́ кружится,
нитью Па́рок* прирастая.
К свету тянутся из грёзы,
из ничто́, из на́ви зыбкой
невесомые улыбки
тел, что время уничтожит.
Круговерть людских хоте́ний
из ничто́ в ничто́ – и дале́;
смотришь, все чужими стали,
лей вино в стакан виде́ний.
2.
По какому трафарету
да и кто лист клёна режет;
кто трубы железный скрежет
отдаёт на откуп ветру?
У кого учился пенью
древний голос первой песни;
у кого узнал: «воскресну!»
тот кто создал воскресенье?
Кто мои слова диктует,
наполняя смыслом строки;
Кто даёт ветрам жестоким
нити рвать стремлений-су́ет?
3.
Боже! скольких лиц не видеть
я хотел бы в жизни этой.
Запах вони сигаретной,
смрад пивной, скулёж обиды,
липкость зависти, «приветы»,
любопытства праздность, скрипы
старой злобли́вости, кипы
фальши бойкой интернетной, –
всё, что тягостно калечит,
подточа́я нити судеб,
неизменно – было, будет
в круговерти жизни вечной.
4.
Люди – травы, трафареты
с правремён людские лица:
не стареют – неизменны;
шар вокруг звезды́ кружится...
| 
