. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . В светлый вечер под музыку Грига в тихой роще больничных берёз я бы умер, наверно, без крика, но не смог бы, наверно, без слёз… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Николай Рубцов)
Йоханнес Pоберт Бехер (1891-1958) — крупнейший немецкий поэт XX века, прозаик и драматург, философ и теоретик литературы, страстный публицист, общественный и государственный деятель. С 1954 по 1958 год был министром культуры ГДР, с 1953 по 1958 год — президентом Академии искусств. Лауреат Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» (1952). Его творчество неразрывно связано с революционной и антифашистской борьбой рабочего класса и компартии Германии. Автор антивоенного романа «Люизит, или Единственная справедливая война».
Старая скамья Йоханнеса Р. Бехера
Он вновь пришёл в знакомый сквер
к скамье под дубом — старый герр.
Взглянул и молвил ей: «Привет!
Я ждал свиданья пропасть лет…»
Присел довольным на скамью.
Здесь встретил он любовь свою.
Он фото нежно сжал рукой,
как будто с ним пришёл домой.
Из русских мест спешил сюда.
И вот он здесь. С ним — пустота.
Он шепчет, снимок наклоня:
«Ты помнишь ли, любовь, меня?!»
Но фотоснимок вдруг исчез.
Застыл безмолвный, мёртвый лес.
Он крикнуть «Господи!» не смог...
здесь даже Бог — давно не Бог.
Johannes Robert Becher. Alte Bank
Sie steht noch in dem Park, die alte Bank — Er ruehrt sie an, sie ist’s, und sagt ihr Dank.
Er sagt zu ihr: «Nun waer ich wieder hier. Wie oft kehrt ich im Traume heim zu dir».
Hier sass er Hand in Hand einst mit dem Glueck. Er kehrte Heim. Kehrt auch die Zeit zurueck.
Er hat das Bild noch bei sich aus der Zeit. Das Bild und er, sie kehrten heim zu zweit.
Er setzt sich auf die Bank. Die Bank ist leer. Von hier nach Russland und von dort hierher.
Er nimmt das Bild und legt es neben sich. Und fragt das Bild: «Liebst du noch immer mich?!»
Es weht das Bild dahin ein totes Blatt. Als kehrt es heim in die gestorbene Stadt.
Es tuermen Berge sich aus Schutt und Schrott. «O Gott!» sagt er… Auch Gott ist nicht mehr Gott.
Послесловие:
* герр (нем. Herr) — обращение «господин» в немецком языке
«Да будет мир! Для того чтобы человек мог вырасти в человека, нужен мир» Johannes Robert Becher
Из статьи«Максим Горький в защиту Бехера» напечатанной в газете "Известия ЦИК СССР и ВЦИК"
в 1928 году, номер 17 от 20 января: «Талантливых людей сейчас очень немного. Европа XX столетия производит их скупо. Иоганнес Бехер — прежде всего талантливый человек. Я не могу судить о красоте и силе его стихов, но думаю, что они не уступают его прозе. «Люизит (единственная справедливая война)» Бехера — превосходное произведение художника, вдохновлённого любовью и ненавистью. Иоганнеса Бехера ждёт наказание за то, что он страстно любит и страстно ненавидит. Его будут судить люди, молящиеся Христу, которого убили за то, что он любил и ненавидел. На мой взгляд, стало быть, на взгляд атеиста, тут маленькое противоречие, господа христиане. Но противоречия — дело настолько обычное у вас, что вы, наверное, не обратите на это особого внимания. Во время суда над Бехером вы будете руководствоваться чувством личной мести по отношению к человеку, дерзнувшему честно, бесстрашно и талантливо показать вам правду. . . . . . . . . . . . . Бехер потрясающе хорошо изобразил в своём «Люизите», как лучшие силы рабочих масс заживо сгорают в облаках ядовитого газа единственно для того, чтобы могли появиться на свете военные спекулянты Раффке и другие чудовища. Четыре года гнуснейшей бойни привели к тому, что часть победителей надолго обескровлена, а побеждённые вконец разграблены. Выиграл на этом только Третий, всё более глупеющий от гордости, потому что он уверен, что он умней и сильней, чем все остальные. Все — тайно или открыто — стремятся к новой бойне, которая обещает быть ещё бессмысленней и глупее прежней. Один из "героев" «Люизита», Брац, с замечательным цинизмом заявляет: «Война — необходимый фактор для развития культуры, наивысшая сила и проявление жизненности наших культурных народов». Вот это действительно чудовище, которому место в тюрьме. Вот кого надо предать суду!»
Иоганн В. Гёте — Диалог Фауста и Мефистофеля (читает Дмитрий Максаков)
Николай Рубцов. Под ветвями больничных берёз
Под ветвями плакучих деревьев
в чистых окнах больничных палат
выткан весь из пурпуровых перьев
для кого-то последний закат…
Вроде крепок, как свеженький овощ,
человек, и легка его жизнь, –
вдруг проносится "скорая помощь",
и сирена кричит: "Расступись!"
Вот и я на больничном покое.
И такие мне речи поют,
что грешно за участье такое
не влюбиться в больничный уют!
В светлый вечер под музыку Грига
в тихой роще больничных берёз
я бы умер, наверно, без крика,
но не смог бы, наверно, без слёз…
Нет, не всё, — говорю, — пролетело!
Посильней мы и этой беды!
Значит, самое милое дело —
это выпить немного воды,
посвистеть на манер канарейки
и подумать о жизни всерьёз
на какой-нибудь старой скамейке
под ветвями больничных берёз…
