Ночь спешит и прекрасна, как та незнакомка,
взгляд загадочно-призрачный, как от вина,
и горит в волосах золотая заколка –
с сумасшедшей улыбкой луна.
Город, в свете луны, серебрится и тает –
голубой нереальности клад,
возлежа между гор, словно жемчуг в бокале
из Богемского чуда – стекла.
И в сквозящем с небес фиолетовом свете
листья кажутся грудой монет,
только ели восстали, как черные свечи,
а толпа – пестрый росчерк Моне.
На бульварах застыли теней изваянья,
ветви – как осьминоги на дне,
и, мерцая, колеблются будто бы пьяные.
Эта ночь – вся в пейзажах Моне.
Погружаю в лиловое тело и память,
может истина только в вине –
и дрожат фонари, как искрится шампанское –
эта ночь – возвращенье Моне.
И сквозит холодком бледно-синяя флейта,
фиолетовым светом – кларнет,
и в гипнозе весь город под чьим-то наветом,
это – дух Дебюсси и Моне.
|
