ПАМЯТНИК

Он был и живым, и гранитным,
и тень от него с восходом
вставала и заслоняла
небо своей чернотой,
а по ночам расползалась
в подъезды, квартиры, кровати,
вползала под одеяла –
черною рамкою сна.
Потом пьедестал взорвали,
сравняли с землею подножье,
но тень от него осталась
и с каждым годом растет.
Ей уже мало пространства,
ей не помехи жертвы,
время живых обрамляет
черной своей пустотой.
Невероятностью факта,
позорностью соучастья,
возможностью рецидива –
в сердце та тень живет.
Занозой сидит в сознанье,
неизлечимой болезнью,
тайной эротомана –
наш странный позорный порок.