Последний раз открыли взорам гроб,
цветы убрали – праху ни к чему,
от ветра, венчик чуть погладил лоб,
где приходилось буйствовать уму.
Лик землянист, а мир весь мимо тек,
и мрак, как холст, вбирал его лицо,
безмолвием своим он словно рек
сам для себя, замкнув себя в кольцо.
Глаза пусты – не отражали мир,
повернуты к началу от конца,
как будто приглашен он был на пир –
рассматривать воочию Творца.
Где пребывала грешная душа?
Меж пальцев воск, оставленный от свеч,
но холод лба в нас вечностью дышал,
и застревала в горле наша речь…
Последний ком хранил лопаты след,
венки обняли холмик, как панно,
а мы смотрели будущему в след,
как будто видя про себя кино.
Холм из венков холодный дождь хлестал,
могильщик быстро пару фраз изрек,
а на меня – с могильного креста
сквозь вечность улыбался человек.
|
