Васильковый, в белый горошек,
Небосвод на плечах в голубом,
Облачилась в "синий платочек"
Тишина за накрытым столом.
Смерть пришла и тихонько присела
В изголовье большого стола,
На "двухсотого" долго смотрела
И гостей на помин собрала.
Смерть "двухсотых" в поклон привечает,
За порядком чинно следит,
"Повседневное Таинство" знает,
Чей черёд и кто будет убит.
И бутылка, открытою раной,
Разболелась, саднит на столе,
Запотели от скорби стаканы,
Поднимая "штурмов" на нуле.
|
