Предисловие: Посвящается всем вам, стихотворцы, а также тем, кто горит своим любимым хобби и увлечением. Знай, у тебя всё получится! Появилась на досуге мысль страшная,
Что не дала мне ночью мирно уснуть:
Какой стала бы жизнь моя тщедушная,
Коли я решил бы творчество свернуть?
Не просто свернуть, но и уничтожить
Первые труды как продукт побочный,
Над которыми отважился ум глючный
Опыты сомнительные, новые ставить?
Как бы жизнь моя без стихов выглядела
В первый же миг после первого полёта?
В какой-то лежащий посерёдышке день?
Прямо сейчас, поддавшись устали боли?
Зачем же добавлять к тревогам специи,
Коли не оправдалась выдумка сложная?
Да есть и другая вещь, мне тревожная:
Взглянем на тот вопрос с иной позиции.
Ты знаешь в общих деловых вещах,
Что никогда не свете не угадаешь,
Что таилось в несбывшихся планах,
Раз они – непосильная ветошь...
Да, многие деяния не увидел этот свет,
А они могли бы перевернуть весь мир:
Быт, настрой, судьбы, истории куплет –
– Всё незнакомо стало бы, как артрит...
Этот мир легко в теориях изменить –
– Как крыло у бабочки важной оторвать:
Ремни у шарниров сюжета замени
И реалии иной вселенной получи!
Потому трепетен каждый день выбором:
Легко бросишь рифмы – и за забором
Оставь всё, чем тяжко, но долго жил,
Не оставишь - преклони талант к ним...
Любой может угаснуть и в наши дни,
Коли совмещать вечно и хобби, и работу,
И в итоге положить затеи в ящик долгий,
Убедить, что наводят они лишь суету...
Вот подумай: был роковой не раз День,
Когда думал: ,,Деятельность - это чернь!
Но я закончу его – совесть, слышишь?"
А после этого опять творишь, творишь...
И спустя долгий промежуток времени
Ты возвращаешься мыслями в тот День,
Понимаешь, что усталь - истинная чернь,
Что хватит на века умственного семени!
И как не хватит, коли трудов славных
Ты наткал за дни огромное количество,
Что подтверждает твоё главенство
Среди сдавшихся и сомнительных!
Подумай: всех твоих чудесных трудов,
Что появились после того Судного Дня,
Могло бы и не быть... Понимаешь меня?
Понимаешь? Они бы не жили вовсе!
Этот день сродни Карибскому Кризису,
Который вёл бы к нашему миру-оазису
Или к тому, где Земля стала бы мертва,
Где каждая душа потеряла б дар слова...
Так же и Творцы, испытывая кризис,
Могли бы опустить от отчаяния руки
И несостоявшихся их трудов звуки
Убить и не спеть в точности никогда...
Даже страшно от этой глубокой мысли:
Это похоже на аборт женщины любой,
Где она убивает дитё, не думая: ,,А если
Он стал бы гением, героем народов?"
Мораль моих умозаключений такова:
Какими бы ни были твои старания
До Дня или после Расстройства,
Когда думаешь, что на презрения
Обречены любые твои начинания,
То знай: их нужно взять и принять.
Кто же ты, коли просто, да искренне
Ничего не будешь далее говорить?
Неужели ты – Творец дивный... и немой?
Лишь потухшей чердачной лампой...
Но и эта лампа может ещё дарить свет,
Пусть тусклый, но дарить, дарить!..
Можно ещё годами, дружище, светить,
Покуда свет – словесный наш арбалет!
Так что продолжай творить и писать,
Юный Творец, просто лучшее желай
В строках всем, просто продолжай...
Я держу за тебя в радость обе руки,
Что на мясо, связки и кровь тощие;
Но держу, продолжаю в тебя верить,
Что можно вдохновение вновь найти,
Она таится в свече пред иконой храма
Или в бинте пред больным, где палата...
Благодетель внутренний тебе верен,
Потому держись: ты миру нужен!
Творец! Ты всем нам очень нужен!
|
|
