Следуй своей дорогой, и пусть другие люди говорят что угодно.
Данте Алигьери
Июльский вечер зыбким полотном
холодных непоседливых созвездий
кружится с небосводом заодно
воронкой щедро данной сельской бездны.
На самом дне лишь я да пришлый пёс,
и старый дом, в потёмках не отыщешь,
чернеют брёвна, выше - светлый плёс
и ветерок мальком, никто не лишний.
Ни дом ни я ни тот, чей жаркий зев
кусок колбасный благостно отведав
не лает, тут понятно и козе, -
у друга есть съестное - прячет где-то. ..
железно клацкнув цапает жучка
и выпускает словно от простуды
смешно чихнув. Фонарик светлячка мерцает выше, выше. Выше - спутник:
машу рукой тому, что над водой
живёт, искрит, роняет пролетая
на дно реки светящийся поток
и понимает - жук-непланетянин,
посланник неба брошен на зеро,
но жив, не умер, растворяет панцирь,
толкает пса хитиновым серпом
скребущейся ноги, он ввысь собрался...
Вверх-вверх, подпрыгнул вверх, слегка жужжа.
По ткани бездны кистью безвременья
чертить ему, а следом, чуть дыша,
мальку ветришке ворошить деревья
в ночном саду, что обступает дом,
встречать, шурша травой, удары яблок,
манить собаку спрятанной едой
и побуждать скулить чуть слышно, зябко.
Замки плотины заперты, крепки.
Небесный плёс пестрит от ярких зëрен
На сотню лет вперёд мы дно реки
Усталый дом и сад, и я с Трезором.
|
