. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …Небо пышет жаром, и поля выгорают. Города отдают лежалым полосатым сукном, георгины страдают жаждой. И твой голос — «Я знал трёх великих поэтов. Каждый был большой сукин сын» — раздаётся в моих ушах с неожиданной чёткостью. Я замедляю шаг… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Как я люблю эти звуки — звуки бесцельной, но длящейся жизни, к которым уже давно ничего не прибавить, кроме шуршащих галькой собственных грузных шагов…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Иосиф Бродский)
Выбор
Престранную повесть услышала я, –
её мне старушка поведала — в парке,
в котором, резвясь, отдыхала семья, –
там было прохладно, свежо́ и не жарко.
Когда, наигравшись с детишками в мяч,
я к ней отдышаться на лавку присела,
бабулька усердно крошила калач
для птиц, что на хлебные крошки слетелись.
Спонтанно меж нами возник диалог,
и каждый друг другу вещал с упоеньем,
какой вызывают безмерный восторг
уютность природы и божьи творенья!
И было так славно, сроднившись умом,
почувствовать нашу глубинную общность,
она для рассказа и стала толчком
его изложи́ть откровенно, как до́лжно.
Порой отвлекал нас расспрос детворы,
и если собьюсь, то прошу, извините…
Прошло много лет с той далёкой поры,
когда череда приключилась событий:
в то время стремились обресть капитал
за счёт привилегий и льгот партбилета,
а в бедной деревне старик проживал,
и люди спешили к нему за советом…
Приехал к нему как-то раз олигарх,
"хозяином жизни" прослывший в округе:
«Устроился, дед, ты не хи́ло... базарь,
наследником как разродиться супруге?
Пять лет, как мы в браке, — пустая она.
Скажи, посоветуй, к кому обратиться?
Сменять на другую? Дык... это — жена,
и вроде сроднился я с этой девицей…»
— Эх, мил человек! ка́бы просто всё так…
Я многое видел, но я — не волшебник, –
проблему твою не решат ни кулак,
ни денег мешок, ни хороший учебник…
Но раз ты приехал, то я расскажу,
как жизненный путь свой пройти без заты́чин, –
спасибо за мудрость сваму́ багажу!
Я в е́нтих вопросах весьма педантичен.
Вот ты появился на свет — для чего?
Достаток обресть и оставить наследство?
Хворо́ба случится нежданно, дружко́, –
пред нею бессильны и связи, и средства…
Допустим, дожи́л до преклонности лет,
имеется тот, кто наследует роскошь,
но он на сей лоск не пружинил хребет, —
умом не работал, не тратил силёшки…
Ведь то, что приходит легко, без труда,
свободно и запросто можно истратить, –
с таким-то раскладом что скажешь тогда?
А е́жли коснуться вопроса предательств…
Подставит подножку, как правило, тот,
кому ты доверишь судьбу безраздельно,
и и́сподволь врежет такой апперкот,
что рухнешь внезапно подбитой газелью!
Партнёрство — оно, как капкан на двоих.
Лихву́ прозевал или дал не в ту лапу, –
ты влёгкую можешь среди воровских
с седельной сумой побрести по этапу…
Как трудно всё, правда? А ты как хотел!
Жизнь — сложная штука, не по́ полю шляться.
Но если отвлечься от ревностных дел,
найдётся причина для всех ситуаций…
Давай расскажу тебе притчу одну,
давно её слышал, — не вспомню откуда,
но мне помогла не скатиться ко дну, –
надеюсь, в тебе пониманье пробудит:
сидел арестант за решёткой — в тюрьме,
его охранял здоровенный служивый, –
расстрел заключённого ждал на заре,
и тот обратился в душевном порыве
к охраннику дю́жему с речью такой:
«Запомни сей час! Этот миг для тебя,
пойми, предначертан самою судьбой,
поди́-ка поближе, — послушай меня!
Решается то, для чего ты родился, –
меня отпустить! Да не бы́чись, поверь!
Иначе опять приумножатся риски
ещё сто веков охранять тебе дверь!
Да, в жизни другой тебе так же стоять,
меня охраняя! — мы вместе навеки,
но если отважишься связь разорвать,
я стану Свободным, а ты — Человеком!
Сей выбор сродни́ искушенью Адама
ослушаться Бога и плод откусить, –
об этом Господь намекает непрямо,
но эту задачу ты ДОЛЖЕН решить!»
…Не знаю, каким был исход бурной речи,
но я для себя сделал вывод бесспорный:
что каждый живёт для единственной встречи!
Чтоб в нужный момент проявить непокорность
судьбе, уготовленной нам за грехи, —
всего лишь решенье! Всего лишь поступок!
А всё остальное — сор, плесень трухи,
которой наш мозг обрастает сугубо…
Теперь — основное: как нам угадать,
когда наступает момент для решенья?
А совесть на что? — не должна она спать!
Она-то и есть нам залог откровенья, —
Благая Со-Весть! И она уже ЗДЕСЬ,
она нам даруется прямо с рожденья, –
смекалистый тот, у кого она ЕСТЬ,
и им не загублена без сожаленья…
Вот так-то, дружок мой… Тебе самому
решать для чего ты на свет появился, —
лишь совесть не даст погрузиться во тьму,
и нас огради́т от тропинок осклизлых…
Задумался крепко крутой олигарх…
Построил детсад и помог местной школе…
Жена родила ему тройню ребят, –
наверно по доброй… по Божеской воле…
Прошло много лет, он гордится детьми,
и нет для него доли зна́тней и лучшей,
за чистую совесть он ляжет костьми́, –
теперь он и сам, став отшельником, учит…
Такая история… В ней — глубина!
Старушка светилась, как солнышко, ярко.
Настолько подробно всё знала она, —
сестрой оказалась тому "олигарху"…
Я тоже всю жизнь жду решающий миг, –
боюсь пропустить! И страшусь ошибиться,
чтоб больше не быть, как духовный должник,
сменяющий страны… меняющий лица…
Спасибо за мудрость тому старику!
Как много добра в его кротком завете:
я СоВесть свою, словно клад, берегу,
и знаю давно — нет бесценней на свете.
Послесловие:
О ТОМ, ЧТО НАС ИЗМЕНЯЕТ…
Константин ЛЕМ — НЕБО
* * * До Бога — тяжкая дорога...
Я шёл к Нему своим путём.
Во всех краях искал я Бога
во всём: ведь Он и есть во всём.
И в искушеньях билось тело,
и дух был с телом заодно.
А небо пламенем горело,
и проступало в небе дно.
И в яме, в раскалённой жиже,
свой лик узрев на дне огня,
спросил себя: «Кого увижу?»
и выдохнуло дно: «Меня!»
