Дом Ривошей известен в Луге.
Глава семьи – богач–еврей,
Всегда нос держит, словно флюгер,
По ветру верных барышей.
Всегда пешком, хоть путь не близкий,
Он поспешает по утрам
Через «железку» по Маркизской
С ревизьей к собственным складам.
Его торговля дровяная
Крупнейшая из всех окрест,
А дочь единственная, Рая,
Из лучших в городе невест.
Она в гимназии ученье
Прошла у госпожи фон Мерс,
И уж к амурным увлеченьям,
В ней пробудился интерес.
Был Хаим Ривош строгий нравом,
Путь к сердцу дочери стерег,
Искал ей мужа с капиталом
В стенах губернских синагог.
В то лето в Луге шли маневры
И офицеров было тьма,
Ах, офицеры – кавалеры,
Вы сердцу барышень – чума!
Кто побогаче, те снимали
Пофешенебельней чертог,
Кто победней – в «Пале-Рояле»,
От Ривошей наискосок.
Пока отец гадал, как лучше
Загнать на бирже штабель дров,
Артиллерийский подпоручик
У дочки возбудил любовь.
Не долго Рая размышляла,
От страсти девичьей горя,
И в номере «Пале-Рояля»
Ему доверила себя.
Когда узнал отец почтенный
Про этот дочкин моветон,
Тотчас без долгих размышлений
На переезд решился он,
Жестокосердно не внимая
Жены и дочери слезам,.
Подальше от «Пале-Рояля»,
Поближе к дровяным складам.
На лужском кладбище еврейском
И ныне Ривоша гранит
Достойнейшим отцам семейства
Нравоучение таит.
* * *
А что же дальше с Раей стало?
В Гражданскую, служа в ЧеКа,
Она средь пленных увидала
Красавца подпоручика.
Конвойным на него кивнула
- Вот этот офицерик мой!
И за депо с ним повернула,
Шепнув: «Не бойся, я с тобой…»
Их патрули не задержали,
Кто стал бы Раю проверять?
Чекисты долго их искали,
Но так и не смогли сыскать.
19 декабря - 26 февраля 2001 г.
|
