Рыжая, ты уже здесь – календарь не врёт…
Насквозь прошил небеса васильковый холод.
Льётся на город кипящего солнца мёд,
но глубже набитый чертями печали омут.
Мается праздношатающийся сентябрь -
листья в охапку, швыряет по ветру в темень
кружевную и ломкую охру и киноварь
И метут с циферблата бессонные стрелки время.
Время точит, словно моль,
судьбы, жизни, чувства, слёзы…
Стрелки слиплись… счёт ноль – ноль…
Всё одно не в нашу пользу…
Рыжая, здравствуй… Бессонница. Крик совы.
Пиксели ламп – искры гаснущего заката.
Мёртвые листья, сезонная дань живым,
вшитые наспех в проплешины трав заплаты…
Всё, что осталось от лета, идёт под нож.
Режет иссохшие связки хирурга скальпель.
Выстужен вечер и в келью твою не вхож
даже приставленный свыше хранитель-ангел.
К чёрту нас, капризных смертных!
К чёрту колокольный звон!
У святых ни к чёрту нервы -
в помощь бархатный сезон.
Рыжая стерва… Романтики нет былой…
Выдули ветры, оставив миазмы прозы.
Однообразен плащей дождевых покрой…
И полусферы зонтов, пьющих неба слёзы.
Скоро вороны рассядутся по крестам,
станут беду накликать и мутить рассудок.
Трудно сознанию пришвартовать Христа
там, где уверенно якорь бросает Будда.
Щёлкают мерно, как бусины чёток, дни…
Струн и аккордов хватает едва чтоб выжить,
День прогорел до золы. Да и чёрт бы с ним –
сам до золы прогораю в объятьях Рыжей.
Был иль не был – всё не важно,
и не вспомнят, и не спросят.
Во дворах многоэтажек
листья с клёнов косит Осень.
|
