1.
Ещё земля теплом согрета,
Но всюду рыжая листва
Лежит, как рваные билеты
В страну любви и волшебства.
И я не верю в эту осень,
В её неясный мрачный свет —
Как будто ангел крылья бросил
В скупое пламя тёмных лет…
Но продолжается дорога,
Никто не тянет за язык.
Сидит на дереве сорока,
А в клюве — осени ярлык.
2.
И снова осень. А, значит, – дождь.
На паутине капели гроздь
Сверкает в сумрак. И у дверей
Охапки листьев жуёт Борей.
Остыло солнце – остынет ртуть.
Хотя не в этом, конечно, суть.
А в том, что надо опять искать
Значенье пульса в своих висках.
Ночь, словно лодка, вплывает в парк.
Бросает якорь в остывший мрак.
И, явь земную скрывая с глаз,
Горит над миром луны алмаз.
Я, словно в сказке, – в родном краю.
Зову заблудшую тень твою
И «Книги мёртвых» читаю стих:
Ищу словечка для нас двоих.
3.
Есть во мне ещё немного
Грусти самых карих глаз
И упрямой веры в Бога,
Что от вечности не спас…
В сеть надёжную попался —
Напролом в осенний дождь:
Дрожь души в дрожащих пальцах,
Сердца взломанного дрожь.
Бьётся дождь, как птица в клетке
Неба, брошенного вниз.
Брось, душа, движеньем метким
В это небо окунись!
Это всё, что нам досталось —
Звёзд немыслимая даль...
Жаль мне юности, но, Жалость,
Дней сегодняшних не жаль!
4.
Созвездья надо мной маячат,
А под ногами – стынет твердь.
Не знаю, что всё это значит –
Родиться, жить и умереть?
Я не успею пыл умерить
И пыль с одежды отряхнуть,
Собою истину проверить,
И вот – уже закончен путь.
Жизнь – гонка, на которой всякий
Своей дороги чемпион…
И всё маячат в небе знаки,
И тьма шумит со всех сторон.
5.
Дыша дождём, его душой,
В ладони бьющейся прохладой,
Идём по улице Большой
С её провинциальным ладом.
Нас каждый чествует фонарь –
Свидетель встреч и разговоров.
Листвы погасшей киноварь
Лежит вдоль скошенных заборов…
Какой художник написал
Все эти выси, эти веси?
Нас поместил под небеса
И дождик над землёй повесил?
6.
Я вывел свою тень сегодня на прогулку
На шум земного дня, на светлый божий день.
И мы бродили с ней по гулким переулкам,
То появлялись там, то пропадали здесь.
Вели мы разговор (он следовал по следу
Великих и простых вопросов вековых)
О Боге и страстях, о смысле жизни этой,
О странностях любви и встречах роковых.
Вели мы разговор и слов не находили,
Куда-то разбрелись, забылись все слова.
На двух безумцев мы как будто походили,
И бедная моя кружилась голова…
Шла осень по пятам, писала что-то в листьях.
Они краснели вдруг, возможно, от стыда.
Я обернулся вкруг – в ответ улыбка лисья –
Шла осень по следам, покинув свой чердак.
Тут как бы невзначай закуролесил ветер
И жёлтую листвы заладил карусель.
Так было нам светло, что даже не заметил,
Как быстро и легко промчался мимо день.
Я обернулся вдруг – стою один у дома...
Куда пропала тень, где белый божий свет?
Вокруг темным-темно. Всё тихо и знакомо,
А тень моя летит среди иных планет.
7.
Холодает. Не иначе –
осень. И с её подачи
в сердце тот же холодок.
Стаю лодок бережок
бережёт, как бы наследство
живописного соседства.
Осень – миру. Мир – живущим!
Всем, кто варится не в гуще
мировой, а просто так –
то философ, то простак,
не от мира кто родился
или с ним не примирился.
Впрочем, осень. И – прекрасно!
Значит, жили не напрасно
в лето жаркое в краях,
где не хаживал Аякс;
только братья Диоскуры
там водили шуры-муры.
В эту осень, в осень эту
я иду бродить по свету:
манускрипты жёлтых листьев
чуть извилисто, как истин
обтекаемая голь,
вдаль летят дороги вдоль.
Зашумят дожди косые
над просторами России.
Вновь дождям как в детстве рад,
Я листаю листопад.
Холодает… Не иначе.
Всем здоровья и удачи! |
