ПРОЧЬ

Robert Lee Frost

My November Guest

My Sorrow, when she's here with me,
Thinks these dark days of autumn rain
Are beautiful as days can be;
She loves the bare, the withered tree;
She walks the sodden pasture lane.

Her pleasure will not let me stay.
She talks and I am fain to list:
She's glad the birds are gone away,
She's glad her simple worsted grey
Is silver now with clinging mist.

The desolate, deserted trees,
The faded earth, the heavy sky,
The beauties she so truly sees,
She thinks I have no eye for these,
And vexes me for reason why.

Not yesterday I learned to know
The love of bare November days
Before the coming of the snow,
But it were vain to tell her so,
And they are better for her praise

Моя ноябрьская гостья

Когда моя печаль со мной
в сырой ноябрьский тёмный день,
ей дождь по нраву ледяной
и ветер мокрый и шальной,
хандра осенняя и лень.

Ей радостно, что без листвы
стоят унылые леса,
что пастбища уже мертвы
без мягкой молодой травы
и тускло-серы небеса.

Но почему не вижу я
всей этой мрачной красоты?
Увы, глуха душа моя
к штрихам неброским бытия,
к красе осенней наготы.

Моя ноябрьская грусть…
Смешны твои упрёки мне.
Я выучил их наизусть.
Не вижу я красы и пусть!
Зато я вижу снег в окне…

The Lockless Door

It went many years,
But at last came a knock,
And I thought of the door
With no lock to lock.

I blew out the light,
I tip-toed the floor,
And raised both hands
In prayer to the door.

But the knock came again
My window was wide;
I climbed on the sill
And descended outside.

Back over the sill
I bade a "Come in"
To whoever the knock
At the door may have been.

So at a knock
I emptied my cage
To hide in the world
And alter with age.

Дверь без замка

Дверь моя без замка.
Нет в округе бандюг...
Так я жил много лет,
но услышал вдруг стук.

Тут же свет погасив,
я на цыпочки встал
и молитву к двери
молча я прочитал.

Но опять слышен стук…
И, метнувшись к окну,
вылезая, "Входи!"
крикнул сквозь тишину

я тому, кто стучал
в дверь мою без замка.
Думал: кто же пришёл?
я во время прыжка,

покидая навек
опустевшую клеть,
чтоб исчезнуть в миру
и без страха стареть.

Away

Now I out walking
The world desert,
And my shoe and my stocking
Do me no hurt.

I leave behind
Good friend in town.
Let them get well-wined
And go lie down.

Don’t think I leave
For the outer dark
Like Adam and Eve
Put out of the Park.

Forget the myth.
There is no one I
Am put out with
Or put out by.

Unless I’m wrong
I but obey
The urge of a song:
I’m – bound- away!

And I may return
If dissatisfied
With what I learn
From having died.

Прочь

Иду по пустыне;
шаги так легки,
что рад: мне отныне
не жмут башмаки.

Оставил я дома
хороших друзей.
Пусть пьют до оскомы –
и спать поскорей.

Я, к счастью, не пьяный,
не скроюсь во мгле,
как Ева с Адамом
на древней Земле.

Забудьте неправду,
что нет никого,
кто мне не по нраву.
Сие – ханжество!

Прав? Нет? Я не знаю…
Сегодня с утра
песнь в небе витает:
"Пора прочь, пора!"

Но скорби умерьте.
Я гневом взорвусь,
обманутый смертью,
и, может, вернусь...