Мне опостылели слова, слова, слова, я больше не могу превозносить права на речь разумную, когда всю ночь о крышу в отрепьях, как вдова, колотится листва. Оказывается, я просто плохо слышу, и неразборчива ночная речь вдовства. Меж нами есть родство. Меж нами нет родства. И если я твержу деревьям сумасшедшим, что у меня в росе по локоть рукава... то, кроме стона, им уже ответить нечем. (Арсений Тарковский)
слово не воробей
В чём интерес порочить всех и вся, буквально упиваясь сущим злом? Когда в других плюёте, голося, то ваш язык вам служит помелом! Ведь сказанного трудно отменить, и если что-то брякнули в сердцах, прилипнет к вам, как паутины нить, и бременем повиснет на плечах и руготня, и клевета... Молва с бесстрастностью давно накоротке! Сносить её нападки успевай, иначе — волочись на поводке. Давно оско́мой — притча о бревне в глазу своём, безмерной толщины, ворочающем критикой вдвойне о мелком соре мизерной длины в глазу соседском... Кто забыл о ней? Или не помнить, значит — лучше спать? Иль в рамках амплуа своих ролей о том "бревне" полезней и не знать? Антагонизм извечен, как и мир, подобен он инстинкту и борьбе, – пред ним дрожат святой и дебошир, в конфликте — он тем более грубей. Самоцензура начисто сотрёт привычку без причины обличать, ведь отрицатель вечно большерот, – всю "правду-матку" рубящий сплеча, он к мягкости и такту не привык, в чужом пороке видит интерес, – он нелюбви разгонит маховик и без проблем отбросит политес. Как в камере-обску́ре лютый страх всё видимое так перевернёт, что трезвое сужденье впопыхах он пожирает словно кашалот. Не исколовши нёба съесть ерша способен только иллюзионист, но до того — карман опустоша, – настолько тренированно речист! Во все концы "летит" белиберда, готов к столу "поджаренный улов"… Чтоб не покрыться краскою стыда, фанатам говорильни: «Меньше слов! Нам щебет "воробьиный" надоел!» Раскаянием Пепельной среды пора снижать несносный децибел, уж лучше наберите в рот воды....
Послесловие:
* камера-обску́ра (от лат. сamera "комната" и лат. obscura "тёмная") — светонепроницаемый ящик с маленьким отверстием в одной из стенок и экраном (матовым стеклом или тонкой белой бумагой) на противоположной стенке. Лучи света, проходя сквозь отверстие, создают перевернутое уменьшенное отражение на экране освещенного объекта. ** Пепельная среда — освященный веками христианский праздник, который отмечается ежегодно в первый день Великого поста. Это время духовного размышления, покаяния и подготовки к празднованию воскресения Иисуса Христа. Праздник символизируется нанесением пепла на лоб, что отсылает верующих к библейскому «прах к праху, пепел к пеплу» и указывает на временный характер человеческого существования: «Всё что разрушается … возвращается туда откуда взято было как материал… а то что не разрушается, — то что было создано не рукотворно… 6:19. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, 6:20. Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут…» (Библия, Новый Завет) Поэтому день Пепельной среды имеет большое значение для христиан всего мира, так как символизирует покаяние, смирение и начало нового духовного пути. Пепельный крест на лбу напоминает христианам об их смертности и о том, что жизнь — это временный дар: сегодня здесь, а завтра нет. В мире, поглощённом материализмом, Пепельная среда призывает людей заглянуть внутрь себя, исследовать свои сердца и стремиться жить жизнью, угодной Богу и человечеству.
Томас Стернз Элиот. Пепельная среда (отрывок) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . V. Молчащее слово Если погибшее слово потеряно, Если утрачено слово растраченное, Если оно не услышано, и не сказано, Слово не сказано, не услышано; Слово не высказано безмолвием, Слово не услышано, Слово в пустотах отсутствия слова, Слово в пределах мира и ради этого мира. И свет его изгнан во тьму. И напротив Слова говорливого мира Безмолвие кружит вокруг Центра молчащего Слова. О мой человек, что я сделать могу для тебя? Где будет создано Слово, Где зазвучит воля Слова? Не здесь, здесь достаточной нет тишины. Нет в море и на островах, И нет на материках, в пустыне или Дождливой земле. Для тех, кто гуляет там, в темноте Во время дня, и в ночные часы В назначенном времени и назначенном месте. Нет ни места для милости Тем, кто сторонится Лица, Ни времени для радости Тем, кто гуляя меж звуков Его отрицает Голос. Воля сестры, укрытой покровами, Молит за тех, Кто гуляет там, в темноте, Кто выбрал Тебя И противясь Тебе, Мечется при звуках рожка Между — от сезона к сезону, От времени ко времени, От часа к часу, От слова к слову, От силы к силе Кто это там ждёт в темноте? Воля сестры, укрытой покровами, Молит за детей у ворот, Чья воля струится прочь и не молится, Молит за тех, кто отдал предпочтение Сопротивлению. О мой человек, что я сделать могу для тебя? Воля сестры, укрытой покровами, Меж стройных деревьев тиса Молит за тех, кто её оскорбляет, и ужасает, И не приходит в отчаяние, И утверждает пред миром, и отрицает Там, меж горами в последней пустыне Там, меж горами последними синими В пустыне сада, в саду пустыни сухой, Наполненной злобой рта Иссохшего зёрнышка яблони. О мой человек… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
